Меч императора

– Потом стало легче, – с новым вздохом признался Карриан. – Когда появились проблемы с даром, именно ты помогла мне устоять на ногах. Лишь благодаря тебе я не утратил над собой контроль. Ты забирала излишки, когда это требовалось. Контролировала все, за чем сам я был уже не в силах проследить. Причем делала это каждый день. Каждую минуту. Тихо, молча и незаметно, как самая настоящая тень. Ты прекрасно дополняла меня во всем. Помогала, сдерживала, подсказывала и со временем стала незаменимой настолько, что я привык видеть тебя рядом. Не поверишь, мне даже заснуть не всегда удавалось, если я не был уверен, что моя тень по-прежнему со мной. Это настораживало. Беспокоило. И в то же время успокаивало. Не знаю даже, когда еще во мне одновременно уживалось столько противоречивых желаний. Но когда среди них не осталось ничего лишнего, в мою голову пришла странная мысль. О том, что, кроме тени, мне по большому счету ничего и не нужно. Никого, понимаешь? А если бы в то время на месте мастера Мара оказалась женщина, я бы, наверное, и жену не искал. Просто потому, что все самое ценное, что только можно найти в человеке, я уже обрел. В тебе. В той самой тени, ближе которой у меня никого не было. Это случилось летом, как раз накануне окончания срока помолвки. Помнишь?

Я кивнула.

– Месяц взаперти, когда от скуки можно сойти с ума.

– Это было хорошее время, – слабо улыбнулся Карриан.

– Да.

– Я серьезно, Мари: это было лучшее время в моей жизни, – тихо повторил император. И совсем уж неслышно добавил: – Я вспомнил о нем, когда надевал тебе перстень. И не отказался бы его вернуть.

В воздухе повисла неловкая пауза, на протяжении которой я продолжала напряженно размышлять.

Но потом как-то незаметно для себя осознала, что даже сейчас во мне осталось гораздо больше от привыкшего во всем искать подвоха мастера-тени, чем от женщины, которой только что исповедался сам император. А вместе с тем Карриан был предельно честен. До дрожи, до боли, до сведенных судорогой челюстей. И вот после всего этого я еще раздумываю, стоит ли ему верить? Человеку, который смог меня понять, простить, оставить за стеной наше странное прошлое? Отринуть предрассудки и принять все, чего я и сама не до конца успела осмыслить?

Наконец я подумала о том, чего ему это стоило, и устыдилась. А затем, подойдя к Карриану так, чтобы видеть только его глаза, сказала:

– Есть еще кое-что, что ты должен обо мне знать.

– Да? – иронично приподнял одну бровь его величество. – Что-то хуже того, что ты большую часть жизни провела, искренне считая себя мужчиной? Или того, что меня до сих пор пугает мысль, что ты так и не сможешь с этим смириться?

– Нет, – со смешком призналась я, и император облегченно вздохнул.

– Тогда это не страшно.

– Уверен? Что тебе известно о других мирах, Карриан? – тихо спросила я, неотрывно глядя ему в глаза.

И вот тогда великий император вздрогнул.

Когда в комнате снова воцарилась тишина, за окном окончательно стемнело. На лице Карриана проступило задумчивое выражение.

– Это самая необычная, странная и обнадеживающая история, которую я когда-либо слышал, – наконец произнес он, взглянув на меня совсем другими глазами. – Значит ли это, что я напрасно беспокоился за твой рассудок?

– Во второй раз перекраивать мышление оказалось проще, – с нервным смешком призналась я, неловко переступив ногами. – И намного быстрее. Кстати, спасибо за учителей. Полагаю, это все-таки был твой подарок, а не Тизара?

Карриан едва заметно улыбнулся.

– Значит, отрицать свою женскую суть ты больше не собираешься?

– Да вроде бы уже поздно это делать…

– И все-таки, Мари?

– Меня гораздо больше тревожит твое душевное равновесие, – тихонько призналась я и опустила глаза, не зная, как стоящий рядом мужчина воспримет мой рассказ.

Карриан на мгновение задумался, а потом подступил ближе, высвободил одну руку и, обняв меня за плечи, привлек к себе.

– Я уже решил, что сделаю тебе предложение в любом случае, – спокойно сообщил он. – Женщина, которая выдержала со мной пребывание в одних покоях на протяжении столь длительного времени, женщина, которая знает все мои слабости, единственная в мире понимает, что мне нужно. Умеет успокоить, рассмешить, удивить, порадовать и даже вырубить, если понадобится… Мари, неужели ты думаешь, что я настолько глуп, что упущу свое счастье?

– С чего ты решил, что это счастье? Может, ты еще пожалеешь?

Карриан фыркнул и, взяв мое смущенное лицо в ладони, улыбнулся.

– Тогда считай, что я хочу себя обезопасить. Отпустить на свободу человека, успевшего найти все мои уязвимые точки, с моей стороны было бы неосмотрительно. А с точки зрения интересов страны вообще смертельно опасно.

– Ты еще вспомни, что я была и по-прежнему остаюсь твоей дарру, – проворчала я, едва удерживаясь от улыбки.

Его величество очень серьезно кивнул: