Меч вакеро

—  Пора, — Симон толкнул прикладом в плечо не желавшего просыпаться метиса.

Продрав глаза, дель Оро увидел, что проспал всё на свете.

—  Почему не разбудил меня раньше, амиго, чтобы я…

—  Давай-давай, — отмахнулся Симон, забрасывая седло на спину своего коня. — Сейчас самое время проскочить мимо них…

Напрягая глаза и стараясь держаться холмов, они пришпорили лошадей.

Глава 10

Над землей дул слабый ветерок, чуть морщивший воду, но в высокой синеве мощный поток воздуха быстро гнал стада облаков, разрывая их на клочья и рассеивая. Оставаясь в низине, они осторожно подъезжали к реке. Неровная поверхность местности то скрывала от них горизонт, то расширяла до необъятных пределов. У последнего подъема, где трава была особенно высока, всадники придержали коней и, привстав в стременах, оглядели извилистую линию берега. Многочисленные следы на земле свидетельствовали, что это место часто посещается стадами антилоп, оленей и крупными хищниками.

Внезапно дель Оро насторожился, вскинув руку, и кивком головы указал ротмистру на причину волнения. В тридцати футах от них, там, где из земли торчали обломки каменных пальцев, лежали трупы людей. Их было пять или шесть, исколотых штыками и порубанных саблями. Лица путников омрачились. Странное оцепенение сковывало все мысли и чувства; в сознании бодрствовал только страх перед возможной опасностью.

—  Инсургенты, — тихо вырвалось из груди Бернардино. — Это их рук дело.

Полукровка согласно кивнул головой, точно говоря: «Раз скальпы на месте — ты прав, белый».

Они сняли обмотки с копыт лошадей. Теперь тряпье только мешало.

Тени деревьев укорачивались. Солнце поднималось из-за седых гор, зажигая гигантский пожар в облаках. «Через час-другой в лагере начнется движение — тогда не проскочить», — беспокойно подумал Бернардино и порадовался, что всё пока складывалось в их пользу. Еще ничто не предвещало беды. Над рекой раздавался только многочисленный щебет птиц да всплески игравшей рыбы.

Неожиданно из-за холмов, слева от них, показалась одинокая антилопа. Чуткая к малейшей опасности, она спокойно подошла к воде.

—  Добрый знак, команданте, — Рамон с глухим восклицанием вскочил в седло.

—  С Богом!

* * *

Галька защелкала, загремела под копытами, когда кони вошли в воду. Часто оступаясь и проваливаясь в ямины, держа над собой оружие, они вымокли до нитки. Всё шло неплохо, если не считать досаждавших оводов и слепней, круживших над ними широкими кругами и нещадно жаливших шеи и лица. До берега осталось рукой подать, когда оба насторожились, почувствовав приближение опасности раньше, чем увидели ее. Сомнения быстро сменились уверенностью, когда грянули выстрелы. И лес со стороны лагеря огласился криками.

—  Иисус Мария! Черт в костер! — Симон огрызнулся руганью.

—  Похоже, это посланцы из ада! — вонзая шпоры в бока, крикнул Сыч и взвел курок. Секунды казались часами пыток. Животные, дико храпя, загребали ногами в слепом ужасе. С губ их срывалась пена. Нервы натянулись, что струны. Стоило сейчас слететь с седла, — и смерть!

Прекрасно понимая это, беглецы не посмели даже уклониться от прямой, чтобы выбраться на берег в более удачном месте: на песчаной косе, отлого спускавшейся к реке.

Новый залп заставил их прильнуть к сырым гривам, но лошади, вымогаясь из последних сил, уже хватили копытами берег.

—  Дьявол! Да они же хотят продырявить нас! — вздергивая губы, обнажая обломки зубов, в ярости заорал Сыч. Из левого плеча его хлестала кровь.

—  А ты только заметил! — Симон круто повернул коня, поднимая каскады брызг. — Давай к тем горам! — он махнул ружьем, указывая на восток, и оглянулся.

Из леса показались враги. Их было не меньше двух десятков. Громкими криками инсургенты подбадривали друг друга. Ротмистр разглядел их возбужденные лица и горящие ненавистью глаза. Слава Богу, все они были пешие. Оставалась надежда…