Мертвое море

Он начал различать в статическом шуме странный ритм, легкие колебания, напоминающие дыхание. Словно кто-то втягивал в легкие воздух и выпускал его — только это был не воздух, а статический шум. Вдох-выдох, вдох-выдох. Кук слушал, зная, что это всего лишь игра его воображения, но не мог остановиться. Было в этом что-то дурманящее, гипнотизирующее, от чего невозможно оторваться. Слушая это трескучее дыхание, заполняющее легкие жужжащим белым шумом, чувствуешь, как отрываешься от земли и паришь.

Одновременно с этим Кук различил среди шума голос, громкий, отчетливый и зловещий женский голос: «Верно, Кук, ты просто спишь и паришь. Я здесь, в тумане. Я жду тебя. Я хочу прикоснуться к тебе».

Возможно, сам голос не был зловещим, но намерения говорящей не оставляли сомнений. Кук отбросил радио и упал на палубу. Крайчек что-то говорил, но Кук не слышал ничего, кроме статического шума и, возможно, шепота тумана, плеска липких волн и того голоса, эхом отдававшегося в голове.

— Боже, Кук, что стряслось?! — с отчаянием в голосе воскликнул Крайчек.

Взяв себя в руки, Кук поднялся на ноги и покачал головой.

— Ничего, — сказал он. — Ничего не стряслось.

Кук знал, что слова звучат глупо и нелепо, но это было правдой. Он действительно не слышал женского голоса порочного призрака, желавшего заманить его в гибельные пучины безумия. Это была игра расстроенного воображения: он устал, был напуган и растерян.

Кук выровнял дыхание и почувствовал себя непроходимым глупцом. Он протянул руку, чтобы выключить радио. Ревущий статический шум никуда не исчез и смешался с жужжащей пульсацией, которую Кук слышал ранее и про себя назвал «азбукой Морзе для ос».

Он выключил радио.

— Надо экономить батарейки, — сказал Кук, ощущая нутром движение тумана. Он был уверен, что тот тянется к нему, желая утащить в свою темную, коварную глубину.

— Что ты слышал? — настойчиво спросил Крайчек.

— Кажется… мне кажется, я слышал голос. Просто мозг играет злые шутки. Нужно немного поспать.

Крайчек кивнул:

— Забавные вещи творятся в тумане. Забавные, странные вещи. Я точно знаю. Что-то из этого, может, и игра воображения, но вот остальное…

Кук сидел молча. Крайчек был готов высказаться, только хорошего в его истории было мало.

— Я был там, Кук. Я был одним из тех, кто отправился искать Стокса, парня, который прыгнул за борт. Гослинг выбрал меня, потому что, должно быть, догадался, что я боюсь тумана, — сказал Крайчек тихим, ровным и неприятным голосом. — Мы спустили лодки и отправились на поиски. Вышли в этот чертов туман. И я готов признать, что мне стало страшно в тот момент, когда лодка коснулась воды. Очень страшно, потому что туман уже тогда был неправильным, как сейчас. Да, я знал, что в тумане встречается всякое: бледные, ползучие твари, разные мерзости, существа, одним своим видом способные свести с ума. Да, я знал это.

Кук сглотнул:

— Брось, Крайчек. Успокойся.

— Успокойся? — Матрос издал короткий, резкий смешок, больше напоминавший собачий лай, — пустой и неискренний звук. Кук был рад, что не видел лица Крайчека, искаженного, он знал, гримасой безумия.

— Конечно, я успокоюсь. В тумане мы слышали звуки, голоса, зовущие нас, жуткие, глухие голоса, как будто рты говорящих были набиты водорослями, а один раз, только один, я слышал смех, похожий на клекот, который чуть меня не прикончил. А потом… потом я увидел кое-что. Я увидел это, а оно увидело меня.

По рукам Кука побежали мурашки. Он с трудом произнес:

— Что? Что ты увидел?

Крайчек покачал головой и издал странный низкий звук, похожий на всхлип.

— Оно… оно смотрело на меня из тумана. Нечто склизкое, зловонное, с длинной, как фонарный столб, шеей. У него была голова, что-то вроде головы, но вся какая-то перекрученная, как раковина улитки. С нее капала слизь и свисали какие-то наросты, вроде водорослей или корней. Только они шевелились и извивались. А его глаза… Боже милостивый, эти глаза, огромные, желтые и злые, смотрели на меня, смотрели прямо внутрь меня, словно хотели сожрать мою душу…

Голос Крайчека угас, и остатки рассудка, казалось, растворились вместе с ним. Матрос дрожал и всхлипывал, зажав кулаком рот, чтобы не закричать.

Хапп начал стонать и биться в конвульсиях.

— Тише, — сказал Крайчек. — Тише, я не позволю ему забрать тебя. Клянусь богом, я не… Когда оно придет за нами, я обману его. Да, я обману его.

Он захихикал.

Кук изо всех сил старался держать себя в руках.

И тут раздался звук: что-то приближалось к ним из тумана.

9

Фабрини заметил световую ракету, запущенную Крайчеком. Так они и нашли в тумане спасательную шлюпку.

— Греби, кретин чертов! — рявкнул Сакс Менхаусу. — Это же лодка!

— Я стараюсь, — тихо пробурчал Менхаус.

— Старайся лучше.

Им было нелегко. Фабрини увидел лодку как раз в тот момент, когда Сакс спрашивал его, как ему удалось так долго прожить без мозга. Они сразу же бросились грести, но получалось плохо: нелегко было держаться за мокрый, скользкий ящик — не самое легкое в управление плавсредство — и одновременно грести ногами.

— Давайте бросим его, — задыхаясь, выпалил Менхаус, — и поплывем.