Мертвый ноль

В итоге дорога в Дом у Моста, обычно отнимающая у меня минут двадцать, заняла у нас два с лишним часа: принцесса желала уменьшать и прятать в пригоршне буквально все, что попадалось ей на глаза. А я старался, чтобы на два-три «ни в коем случае» приходилось хотя бы одно «давай». В результате мой амобилер, с которым я заранее попрощался и даже успел прикинуть, где буду покупать новый, от принцессиных действий совершенно не пострадал. Юная леди Тапута стала настоящим мастером – пока только отдельно взятого трюка, но, елки, всего за одну прогулку! Все бы так.

Нечего и говорить, что все это время мы оставались в центре всеобщего внимания: зеваки высовывались из окон, простодушные школьники застывали столбом, а некоторые прохожие специально переходили улицу, чтобы на нас поглазеть. Я этого не люблю, однако сегодня горожане разглядывали не меня, а мою спутницу. К облику шиншийских гостей у нас пока не привыкли, поэтому ее разноцветные косички и широченные штаны, каким-то чудесным образом не измявшиеся после всех приключений, производили настоящий фурор. В общем, мне даже понравилось: находиться в тени чужой славы куда приятней, чем пожинать плоды собственной. Подумаешь – сэр Макс из Тайного Сыска, эка невидаль. Зато с какой девчонкой по городу идет!

В коридоре Дома у Моста нам навстречу попалась леди Кайрена Умата. Я еще вчера дал себе честное слово, что постараюсь ее щадить, в смысле обойтись без нотаций и даже укоризненных взглядов; в конце концов, Джуффин любит интриги, а значит, она молодец, организовала шефу внеочередное развлечение, тут не ругаться, а спасибо надо сказать. Поэтому здороваясь, постарался вложить в улыбку двойную порцию обычной приветливости. Но леди Кайрену это почему-то не проняло. Сухо кивнула, глядя при этом не на меня, а на принцессу – по-человечески, ее можно понять, у меня-то ни косичек, ни таких роскошных штанов – и отправилась на свою половину Управления.

– Такая прекрасная кудрявая дама! С таким красивым носом! – восхищенно вздохнула принцесса. И обиженно добавила: – А я ей почему-то совсем не понравилась. Как такое может быть?

– Просто эта прекрасная дама с носом – начальница Столичной полиции, – объяснил я. – Наверное, решила, что я арестовал тебя за хулиганство.

– Арестовал за хулиганство? – изумилась принцесса. – Меня?! Это какой же несуразной, смятенной, пышущей жаром задницей неудачливого демона убогой, засаженной сорняками пустыни надо быть, чтобы такое подумать! Я же из ближней свиты великого халифа Кутай Ан Арумы, нас арестовывать нельзя!

– Ну, вообще-то можно, если больших бед натворите. А у нас ходят слухи, что вы – отчаянные хулиганки. Стоит вам получить выходной и отойти подальше от дворца, сразу напиваетесь и устраиваете драки.

– Такое случается, – согласилась принцесса. – Но, во-первых, нечасто и не со всеми; я, например, с незнакомцами на улице всего трижды дралась, и видел бы ты этих незнакомцев! Сам бы с ними сразу подрался, точно тебе говорю. А во-вторых, что такого плохого в драках? Все, что мы делаем, приносит радость. И наши драки тоже веселят людей.

– Веселят, конечно, – подтвердил я. – Но не всех и не всегда. Некоторые люди почему-то не очень любят получать в глаз сразу после завтрака или, например, на закате. Странные такие, правда? Никак им не угодишь. В общем, вся наша полиция во главе с начальницей наслушалась сплетен о том, как вы с подружками обычно проводите время в отпуске, и теперь ждет от вас всевозможных бед.

– Ну надо же, – помрачнела принцесса. – Сплетни какие-то ходят, оказывается. Полиция ждет бед. А я-то думала, нас все очень любят. Ты меня огорчил, Сэромакс!

– Быть такого не может, – отмахнулся я. – Все, что я делаю, приносит радость, точно тебе говорю.

И показал ей язык. Просто не удержался от искушения. Одно удовольствие дразнить таких вредных девчонок. Даже приятней, чем серьезных зануд.

– Что натворила эта прекрасная юная леди, что аж тебя пришлось вызывать? – спросил Нумминорих. – Или ты просто случайно мимо проходил?

Нумминорих сидел на потолке зала общей работы. Кроме него там не было никого; кабинет сэра Джуффина Халли тоже пустовал, если только шеф не решил вдруг заделаться невидимкой, чтобы тайно подсматривать, как Нумминорих в полном одиночестве сидит на потолке и курит длинную шиншийскую трубку, которые, как это заведено в столице Соединенного Королевства, вошли в моду примерно четверть часа спустя после прибытия наших гостей, станут считаться признаком дурного вкуса на следующий день после их отъезда, а потом, лет двести спустя, внезапно вернутся и снова всех покорят.

Это было довольно досадно – не мода на шиншийские трубки, а одиночество Нумминориха. Я тут явился такой красивый, в сопровождении шиншийской принцессы, приготовившись рассказывать, что вдохновился примером халифа и тоже решил завести себе ближнюю свиту; правда, пока переманил на службу только одну девчонку, ну да лиха беда начало, пару дюжин быстро небось соберу, а больше мне пока и не надо, я – великий аскет. И где, спрашивается, восхищенная публика? Публика где?!