Между двух миров (СИ)

Оксана радостно рассмеялась и снова повернулась к поваленному дереву с торчащими корнями.

— Владушка, представляешь, Полоцк! Мы едем в Полоцк! Ты рада?

Девушка только сильнее сжала голову к плечам и отвернулась к лесу.

— Простите её. Девчушка не привыкла к вниманию мужчин. Я отнесу ей еду.

Оксана прихватила не только свою тарелку, но и соседа напротив и потянулась к фляжке около костра. Грубая мололистая рука тут же выбила пузырь с жидкостью в костёр.

— Это яд. Вы же не хотите наложить руки?

Оксана отрицательно качнула головой и позволила ущипнуть себя за попу. Она медленно шла к Владе. Вот для кого неизбежное насилие будет настоящим ударом. Бывшая учительница хотела сказать правильные слова, подобрать причины, почему жизнь после будет всё равно нужной. Да много чего хотела. Но тут с боку громыхнула петарда.

— …, какого…?

Вот тут я прошу принять мою точку зрения о сохранении какой-никакой репутации филолога. Конечно, Оксана могла подобрать что-нибудь более изощрённое и многоэтажное как на русском, так и на английском, но в момент стресса мозгу было не до выпендриваний.

Хлопок петарды, а это был именно он (уж поверьте слуху учителя со стажем), звучал дико в далёком 11 веке и местные просто не знали как на него реагировать: Влада, например, верещала на всю округу, когда Оксана хлестнула девушку по лицу и потащила к ближайшим кустам. Времени было в обрез. Скоро эти бугаи из дикого средневековья поймут, что петарды создают только шум и ничего больше. Оксана зачерпнула побольше грязи в ладони и хорошенько растёрла по лицу и ярким волосам. Потом схватилась за подол со спины и пропустила его между ног, а свободные концы закрепила на талии. Получились просторные шорты-шаровары. Всё лучше блинных неудобных юбок. Влада всё так же сидела рядом истуканом. — Жить хочешь? Два коротких слова пробудили девушку ото сна и она тоже потянулась к земле. Оксана вымазывала грязью икры, когда услышали как тихо хрустнула ветка совсем рядом. Девушки замерли и, казалось, не дышали вовсе. Из-за кустов вышел такой же чумазый Мирослав. Они молча кивнули друг другу и направились куда-то влево и вбок.

Заговорить Оксана решилась только ближе к рассвету. — Как ты нас нагнал? Они же были на лошадях! И петарды эти… Откуда — Волхв. Мирослав не мог ответить что-то более весомое. Не сейчас, когда трое усталых путника шли всю ночь. Как мужчина, знакомый с военным делом, он прекрасно знал, что надо экономить силы и ни в коем случае не сбивать дыхание. Девушки были далеки от ратной науки и выбились из сил давно, но старались не отставать, но это было сложно. Босые, с голыми коленями, они то и дело цеплялись за корни и ветки. Влада тихо похныкивала. Чаша её терпения грозила вот-вот переполниться. — Нужен привал, Мир. — Нельзя. Это короткое колкое слово вытянуло все силы из Влады. Девушка пошатнулась, упала на землю и горько разрыдалась. Оксана понимала её как никто, но раз нужно идти, значит лучше собраться и поднажать. — Влада, пойдём. Нас могут догнать те придурки. Нельзя раскисать. Плач оборвался, как только вдалеке послышалось конское ржанье и стук копыт. Как назло, вокруг ни единого места, где можно укрыться и переждать. Мирослав достал меч и приготовился к атаке. А потом показалась вихрастая башка Грини и лошадь по воду. Девушки разрыдались от облегчения. Теперь точно спасены.

Глава 27

Их привели в лесной домик старика. Он, пожалуй один из немногих утрямцев, который предпочитал жить в своей избушке, а не в детинце. Самоуверенный, с доброй, отеческой улыбкой, он пригласил девушек зайти и растянулся на лавке.

— Ну что узнала моя девица-красавица. Оксана улыбнулась и подошла ближе, чтобы от всей души залепить пощёчину старику. Влада вздрогнула от громкого звука и вцепилась в локоть Грини, но боевой учительницы было не до растрёпанных чувств товарки по несчастью. Она надвигалась на волхва чёрнее предгрозовой тучи. — В следующий раз уткой будешь ты. Вдруг они клюнут на твою дряблую задницу. Оксана была в ярости и не сдерживал себя. Она орала благим матом на чокнутую Владу-усладу, старого маразматика, проклятый город и мужланов-захватчиков. В запале ссоры она яростно гремела и разбивала глиняную посуду, опрокидывала мебель и поливала Аристарха Олешевича отборным матом на двух языках сразу. Волхв демонстративно порезал свою ладонь и сжал кулак. Первая капля крови упала в дымящийся чай. За ней вторая и третья. — Говори, что знаешь.