Миф о Большом терроре

Правильно Хрущев Ивана Александровича потом выгнал из КГБ и вообще под лавку веником замёл. Такого лошару и начальником охраны склада стеклотары ставить нельзя. Сами посудите, он сначала указывает: «Устанавливается следующий порядок рассмотрения заявлений граждан с запросами о судьбе лиц, осужденных к ВМН бывш. Коллегией ОГПУ, тройками ПП ОГПУ и НКВД — УНКВД, Особым совещанием при НКВД СССР, а также Военной Коллегией Верховного Суда СССР по делам, расследование по которым производилось органами госбезопасности…», но сразу же про Военную Коллегию Верховного Суда СССР забывает и нигде больше в тексте ее не упоминает в этом указании. И что отвечать гражданам, жаждущим известий о судьбе близких, если близкие были осуждены Военной коллегией, теперь сотрудники КГБ не знают. Наверно, так и отвечали: «Указаний на этот счет не имеем».

Вот такое указание подписал целый Председатель КГБ СССР. Люди, которые занимались административной деятельностью на достаточно высоком уровне, понимают, что такого в документах, подписанных должностным лицом в ранге министра, быть не может по определению. Готовит документ исполнитель, потом его просматривает начальник исполнителя, дальше он проходит согласование по управлениям, и соответствующий заместитель Председателя несет его на подпись. И, наконец, сам Председатель внимательно смотрит, чтобы какая-нибудь дурь за его подписью в «войска» не попала. А если в подготовленном к подписи Председателя документе оказывается такое, как в приведенном Указании, то в учреждении начинается разнузданная сексуальная оргия с широким применением элементов садо-мазо.

Но и этого мало. И.А.Серов вдруг озаботился любопытством граждан насчет осужденных Коллегией ОГПУ, тройками ПП ОГПУ. Их к 1955 году уже как 21 год не было. Последние решения они 21 год назад вынесли, а граждане всё шли и шли со своими заявлениями. Вот Берия, судя по его приказу, жертвами ОГПУ совсем не заморачивался.

И правильно делал. Коллегия и тройки ОГПУ были репрессивными органами, полномочия которым, вплоть до применения ВМН, были даны Законодательным органом, ЦИК СССР, они действовали гласно. Поэтому граждане знали, что их родственников тройка ОГПУ арестовала и приговорила к расстрелу. ОГПУ скрывать было нечего. Это не то, что тройки НКВД…

Но еще до того, как на Серова обиделся бы Хрущев, все начальники Управлений КГБ и КГБ Республик сами написали бы письма лично Никите Сергеевичу с жалобами на неадекватность Председателя КГБ СССР. Дело в том, что этим начальникам нечего было отвечать гражданам, обращавшимся по поводу судеб родственников, расстрелянных тройками НКВД.

Снова открываем приказ наркома НКВД № 00447: «Протокол заседания тройки направляется начальнику оперативной группы для приведения приговоров в исполнение. К следственным делам приобщаются выписки из протоколов в отношении каждого осужденного… Документы об исполнении приговора приобщаются в отдельном конверте к следственному делу каждого осужденного… Протоколы троек по исполнении приговоров немедленно направлять начальнику 8-го Отдела ГУГБ НКВД СССР с приложением учетных карточек по форме № 1. На осужденных по 1 категории одновременно с протоколом и учетными карточками направлять также и следственные дела».

8-ой отдел ГУГБ НКВД СССР находился в Москве. В его адрес ушли абсолютно все документы, которые ныне обнаруживаются в областных архивах: выписки из протоколов троек, сами протоколы троек, документы об исполнении приговоров. Протоколы троек должны были быть отправлены сами по себе, остальные документы вместе со следственными делами.

Если вы обратитесь в какой-нибудь архив какого-нибудь областного управления ФСБ сегодня с просьбой предоставить вам доступ к следственным делам расстрелянных по приговорам троек НКВД, то должны получить ответ: «Эти дела с 1938 года находятся в центральном архиве, в Москве, в области нет даже протоколов троек, даже выписок из протоколов троек нет».

Но все-таки, чудеса бывают. Из областных архивов ФСБ выплывают расстрельные акты и выписки из решений троек НКВД о приговорах к ВМН в рамках операции по приказу №00447, следственные дела.

Расскажите, как вы это делаете, волшебники? Как вам удается материализовать в областных архивах документы, находящиеся в Москве? С помощью волшебной палочки или золотой рыбки? Может пора уже найти в архивах приказ, которым отменен порядок направления материалов в Москву или приказ об их отправке снова на места? Только на экспертизу его не забудьте отнести, а то мы вам снова не поверим.

Но если все эти приказы и указания, исходившие от Берии и Серова принимать за чистую монету, то с профессором Вангенгеймом картина получается совсем уж непонятная.