Миф об утраченных воспоминаниях. Как вспомнить то, чего не было

– Но в вашем отношении к подросткам есть элемент сексуального влечения? – спросил доктор Баркер.

– Что ж, думаю, это возможно, – ответил Даг. – Я и правда думаю, что многие из этих девушек привлекательны, и мне нравится с ними работать. Но в моем общении с ними никогда не было абсолютно ничего сексуального. Мне очень хорошо известно, с какими трудностями сопряжена работа с подростками, и я всегда старался и стараюсь быть чутким и ответственным в отношениях с ними.

Даг не совсем понимал, как следует воспринимать подобные вопросы. У него никогда не возникало проблем с теми, кого члены его семьи называли ЧД – чужими детьми. Вот уже многие годы он предлагал советы, дружбу, эмоциональную и финансовую поддержку проблемным подросткам, сбежавшим из дома, жившим в приютах, членам юношеского кружка из его церкви. Дебби предложила создать «Фонд ЧД» – 25 долларов в неделю семья тратила на пиццу, бургеры, боулинг, мини-гольф, кино и прочие развлечения для ЧД. Семья Нейгл на время брала на воспитание нескольких детей из приютов, в том числе Райана – сбежавшего из дома подростка, у которого были проблемы с алкоголем и наркотиками. После того как Райан ушел в трехдневный загул, потратив все деньги, которые были предназначены для помощи его родителям, Дебби вышвырнула его из дома. Но Даг продолжал с ним видеться, покупал ему еду, забрал из травмопункта, когда однажды мальчика избили, отвез его домой к родителям, когда Райан сказал, что на него охотятся дилеры, посылал ему открытки, письма и гостинцы, чтобы мальчик знал, что в мире есть кто-то, кому не все равно, что с ним случится.

Казалось, это было благое, правильное дело – скромные, но искренние усилия, направленные на то, чтобы сделать мир чуточку лучше. Но следующие один за другим вопросы доктора Баркера, казалось, подразумевали, что у Дага была аномальная одержимость подростками, которая брала начало в его подростковом гомосексуальном опыте, полученном в скаутском отряде.

– Я могу помочь вам решить проблему с вашим отношением к подросткам, – в какой-то момент сказал доктор Баркер. – Я дам вам несколько ампул нашатыря, и, если вы почувствуете сексуальное влечение или позыв, просто сломайте одну ампулу и вдохните содержимое.

Даг старался относиться к словам Баркера с уважением. В конце концов, доктор был экспертом, и он не хотел ставить под сомнение его авторитет или навыки диагноста. И все же он не собирался просто сидеть в этом кабинете и покорно отвечать на все более интимные вопросы о своей сексуальной жизни из-за какой-то там проблемы с ЧД. Он пришел сюда, потому что ему предъявили ложные обвинения в насилии над его собственными дочерями.

– Может быть, нам стоит поговорить об этом позже, – сказал Даг. – В данный момент у меня большая проблема с семьей, и мне нужна помощь. Как насчет проверки на детекторе лжи? Я охотно ее пройду, чтобы доказать свою невиновность.

– Я бы этого не рекомендовал, – ответил доктор Баркер. – Слишком велик риск того, что аппарат покажет ложный результат, поскольку вопрос столь деликатный, а обвинения столь размытые.

– Тогда как насчет «сыворотки правды»? – Даг хватался за последнюю соломинку. Он был гражданским адвокатом, который закончил юридический факультет двадцать лет назад, и не имел никакого опыта в сфере уголовных дел. Но он знал, что в его случае стоял вопрос о достоверности и точности показаний, и препараты могли помочь раскрыть истинное положение дел. Он был готов попробовать что угодно.

Баркер покачал головой в знак категорического отказа.

– Амобарбитал с большой долей вероятности может спровоцировать всплеск фантазий, которые вы примете за воспоминания, – объяснил он. – Даже самые опытные врачи порой с трудом отделяют факты от вымысла.

– Что мне сделать, чтобы раз и навсегда выяснить, совершил ли я то, в чем они меня обвиняют? – Даг сознавал, насколько нелогичен его вопрос. Он подумал, что рассмеялся бы, если бы только так не щемило сердце.

– Вы ничего не можете сделать, – ответил Баркер. – Нет способа однозначно установить, действительно ли ваш разум вытеснил это воспоминание.

Даг с трудом сдерживал эмоции. Он знал, что его гнев был лишь внешним выражением ужасного страха, поднимающегося у него внутри.

– Другими словами, получается, я не могу просто сказать: «Я не помню, что насиловал своих детей», и тем самым убедить вас или любого другого человека, что я этого не делал. Если я не помню этих случаев, то либо мой разум вытеснил воспоминания о них, то есть я виновен, либо я отрицаю произошедшее, и это тоже выглядит как доказательство моей вины.

– Все это очень сложно, – признал Баркер. Он замолк на секунду и посмотрел в свои записи. – Когда у вас начался пубертатный период? – спросил он.

Даг вздохнул. Еще один личный вопрос.

– Эякуляции начались вскоре после того, как мне исполнилось одиннадцать.

– Раннее половое созревание часто свидетельствует о пережитом сексуальном насилии, – сказал доктор Баркер, делая записи в блокноте. – У вас когда-нибудь были проблемы с эякуляцией?