Мифы Великой Отечественной (сборник)

В соответствии с информацией, полученной из передачи стокгольмского радио, лайнер получил попадание торпеды и затонул в течение нескольких минут». – Агентство Рейтер.

Последующие статьи, прошедшие волной по страницам шведской прессы, несколько уточняли детали трагедии. Так, «Дагенс нюхетер» от 21 февраля сообщала, что на судне было 10 000 человек, из которых спаслось всего 950, а «Афтонбладет» писала, что судно продержалось на воде всего 15 минут.

Нетрудно оценить, насколько эти сведения соответствовали действительности. Особый интерес вызывает происхождение цифры «3700 подводников». Сейчас уже не выяснить, откуда она появилась. Впрочем, все это не удивляет. Не сделав официального сообщения, немцы тем самым дали повод к появлению всевозможных газетных «уток» от «стокгольмских комсомольцев». Утаить же шила в мешке просто не представлялось возможным – многие состоятельные немцы из беженцев, знавшие о трагедии, пытались перебраться в Швецию, да и штормовое Балтийское море не собиралось хранить всегерманскую тайну. От места катастрофы до побережья нейтральной страны было чуть более 100 миль, а это слишком мало, чтобы не увидеть на берегу страшные свидетельства войны в виде обломков и обледеневших трупов. И пошла писать губерния…

В дальнейшем ситуация усугубилась целым рядом факторов. Архивы кригсмарине попали в руки англичан, которые поспешили наложить на все материалы гриф «секретно». Истинные потери военного персонала на лайнере просочились в открытую печать достаточно скоро, но в то же время многочисленные спасшиеся с «Густлофа» гражданские лица, естественно, не зная точной статистики произошедшего, поспешили разнести слух о жуткой трагедии. Дело кончилось тем, что гибель «Густлофа» даже вошла в «Книгу рекордов Гиннесса» как случай самой большой катастрофы на море в истории человечества[235]. Это, в свою очередь, вызвало за рубежом поток книг и статей о гибели лайнера. По мотивам катастрофы в Германии был снят художественный фильм под названием «Ночь опустилась над Готенхафеном». Для немцев все это стало как бы своеобразным искуплением грехов, демонстрацией того, что и они многое потерпели от войны, развязанной сумасшедшим Гитлером, к которому они не имеют никакого отношения. В нашей же стране внимание иностранных исследователей к истории с «Густлофом» в первую очередь объяснялось боевым успехом «С-13», мнимым значением его для сокрушения рейха и ложным трауром.

Анализируя со всех сторон подробности и результаты атаки Маринеско, вместо «героических» эпитетов невольно вспоминаешь совсем другие слова: «…Наша эскадра была вдвое сильнее неприятельской материально и, конечно, несколько раз сильнее ее в нравственном отношении. Следовательно, особенного «геройства» тут не представлялось, и «свет» этим «удивлен» также быть не мог. Но наши моряки сделали, все и каждый, свое дело отчетливо и точно, за что им честь и слава, – ив этих простых словах заключается высшая похвала, какую человеку заслужить дано…» Догадываетесь, о каком событии это написано? Это написано по поводу другого «успеха без подвига» русского флота – победы в Синопском сражении и не кем нибудь, а самим флаг-офицером В.А. Корнилова, вице-адмиралом И.Ф. Лихачевым в 1901 г.

Мифические тысячи погибших подводников на многие годы затмили другой успех «С-13», достигнутый в ходе январско-февральского похода, – потопление санитарного транспорта «Штойбен» (быв. «Генерал Штойбен», 14 660 брт). Атака и ее результат превосходят случай с «Густлофом» по всем статьям, кроме разве что тоннажа судна. Во-первых, в этом случае боевое маневрирование осуществлялось куда в более сложных условиях. Оно говорит о Маринеско как о подводнике гораздо больше, чем эпизод 30 января. Судно шло с большой скоростью (около 16 узлов), переменным курсом, ночью, в условиях плохой видимости и с погашенными огнями. Его эскорт составляли миноносец «Т 196» и торпедолов «ТЕ 10». Четыре часа Маринеско маневрировал, зная о присутствии врага только благодаря данным гидроакустической станции и наблюдая его лишь последние 40 минут. Преследовать цель (по оценке Маринеско – легкий крейсер «Эмден») пришлось на скоростях от 12 до 18 узлов. Из-за сильного охранения залп был произведен с дистанции 12 кабельтовых. Командир выпустил из кормовых торпедных аппаратов две «рыбины», и обе попали!

Во-вторых, чисто военное значение потопления «Штойбена», несмотря на определенную жестокость подобного сравнения, можно признать несколько большим. На санитарном транспорте на момент торпедирования находилась не «эсэсовская танковая часть», а 2680 раненых военнослужащих Вермахта, 100 солдат, около 900 беженцев, 270 лиц медперсонала ВМФ и 285 членов экипажа судна (в т. ч. 125 военных моряков). Спаслось 659 человек, из которых раненые составили лишь около 350.