Мимо денег

Едва выйдя на освещенную аллею, наткнулся на дремлющего на скамье мужичонку, свесившего голову на грудь, но не выпустившего из руки горлышка водочной бутылки. На нем была куртка и крепкие полотняные штаны. Неслышно приблизясь, Корин обхватил его за плечи, резко дернул и поставил на ноги. Да, примерно его роста.

— Что такое? A-а, чего?! — забормотал мужичонка, с трудом продирая зенки.

То, что он увидел, вероятно, поразило его: он рванулся, вскрикнул. Корин несильно ткнул ему кулаком в пасть.

— Тихо, молчи, раздевайся!

— Вы кто? Грабитель, да? Но у меня ничего нет.

Корин вытряхнул забулдыгу из куртки, расстегнул на нем брючный ремень. Мужчина начал поспешно помогать и через минуту остался в коротких трусиках. Языком молол не уставая.

— Пожалуйста, если вам нужно… Но денег нет, честное слово. Последний полтинник отдал за бутылку… У меня, верите ли, большое горе. Жена загуляла. Вторую ночь не приходит домой. Я весь извелся. Вы ведь не убьете меня, нет? У меня ключ от квартиры. Пожалуйста, возьмите! Там цветной телевизор, правда, старенький…

Корин снял с себя вельветовую рвань, натянул новые брюки — в самый раз. Рубашка оказалась маловата, затрещала по швам. Ничего, под курткой не видно.

— О-о, — заискивающе и немного ободрясь гундел мужчина. — Какой вы волосатый… Это что же, такая мода теперь? Я немного отстал, живу анахоретом… Если бы не супруга… Позвольте, вот галстук, необыкновенной раскраски… Здесь темновато, на свету разглядите. Совершенно необыкновенный галстук. Итальянский.

По манере говорить, по трусливой трясучке Корин определил, что перед ним интеллигент, и это вызвало у него приступ раздражения. Возвышенное настроение улетучилось. Вселенское зло, с которым он вел борьбу, прибегает к разным ухищрениям, чтобы нельзя было сразу его распознать, но именно в интеллигентах оно проявляется в чистом, рафинированном виде. Он помнил их кривляющиеся рожи на экране, их истерическое красноречие, восторженные, бредовые заклинания: права человека, рынок, свобода, частная собственность… Кириенок и вся его банда тоже интеллигенты и не стеснялись об этом говорить. А как же иначе? Мир, по их мнению, как раз и поделен на интеллигентов (их немного, и все они друг дружку хорошо знают) и быдло, которое пересчитывают не по головам, а миллионами. Определить интеллигента нетрудно: чем гуще хапнул из общего корыта, чем глубже засунул язык в задницу тирана, тем интеллигентнее.

— Ты кто такой? — Корин с натугой подбирал слова. — Почему без денег?

— Временные затруднения, поверьте, временные. — Интеллигент забавно дрыгал ножкой, озяб. — Но если угодно… Завтра добуду. Скажите, куда принести, я принесу. Не сомневайтесь.

— Кто ты по жизни? Чиновник? Адвокат? Журналист?

— Угадали, господин… — Интеллигент подобострастно хихикнул. — Служу в протокольном отделе. Если понадобится какая-то бумага, пожалуйста, хоть завтра. Без всяких проволочек. За небольшое вознаграждение.

— Ах за вознаграждение! — Корин ухватил трепещущую шею, вдавил внутрь кадык. Интеллигент задергался в его руках, оторвался от земли, белесые круглые зенки выкатились из орбит, как два бильярдных шара. Осталось ощущение, будто раздавил большую навозную муху и на пальцы налипла слизь. Свалил обмякшую тушу за скамейку и не оглядываясь зашагал дальше, к манящим городским огням.