Минин и Пожарский: Хроника Смутного времени

Участники совещания решили немедленно уведомить бояр и духовенство о своем решении и наметили лиц пз своей среды, которым предстояло выступить на заседании избирательного собора.

Поутру 7 февраля 1613 года собор возобновил свою работу в Кремле. Все очевидцы единодушно свидетельствовали, что почин выдвижения Романова взяли на себя выборные от казаков. Феодальные-землевладельцы опасались санкций правительства и из осторожности избегали высказываться первыми. Казакам же терять было нечего..Они занимали низшую ступень в иерархии соборпых чинов. Но за их спиной стояла большая часть столичного гарнизона, и их мнение власть имущие должны были выслушать волей-неволей. Москвичи четко помнили, что на соборе говорили «паче всех казаки, что быти Михаилу царем». Реальный факт превратился со временем в легенду о безвестном атамане со славного Дона, подавшем собору «выпись» о Михаиле. Сохранилось предание о вы- ступлешга на соборе от дворян некоего служилого человека из Галича. Он будто бы зачитал выпись «о сродстве Цареве, капо благочестивый царь Федор Иоахшович, отходи сото енота, вручил скипетр и венец брату своему боярину Федору Никитичу». Давняя выдумка Романовых ипечет последней воли царя Федора играла на руку Михаилу. Но в наказе соборных чинов эта выдумка, кажется, не фигурировала. Палицьш п прочие участники совещания опасались повредить делу явной ложью, которую земские власти могли тотчас же разоблачить. Участник соборного заседания Авраампй Палицын сообщил вполне достоверные сведения о выступлении на соборе выборного земского гостя Смирнова Судовщикова, представителя Калуги и северских городов. Келарь не удержался от соблазна и приукрасил свое повествование ссылкой па чудо. По его словам, в «писании» Судовщикова об избрании Михаила «не обретеся ни в едином слове разиь-стииа» по сравнению с писаниями, поданными от имени дворян и казаков, «спо же бысть по смотрению единого пп'пим.паго бога)). 13 дословном совпадении наказов, ко-т'чмо же, не было ничего сверхъестественного. На совещании у Вогоявлеиъя сторонники Михаила не только выработали общий наказ, но и постарались размножить ого во многих экземплярах. Представители разпых чиновных Групп зачитывали па соборе один и тот же текст.

Шумный демарш сторонников Романова поначалу не произвел впечатления на земских руководителей. Многие из них выразили сомнение, вновь указав на молодость Михаила и его отсутствие в столице. Правитель Трубец-кой и бояре предлагали отложить решение вопроса до того времени, когда претендент вернется в Москву. Но соборным чинам и народу надоели бесконечные проводочки, и прннгрженцы Романова пытались сыграть на их нетерпении. Келарь Палицын и прочие участники совещания предложили Земскому собору вынести обсуждение за стоим дворца и узнать, что думает парод о кандидатуре Михаила,, Трубецкой растерялся и не смог помешать романовской партии. Рознь в земском руководстве довершила его поражение. Боярин Василий Петрович Морозов открыто присоединился к приверженцам Михаила. Ка-жстся, он руководствовался не столько симпатиями к Романовым, сколько враждой к давнему сопернику Трубегткому. IГримеру Морозова последовал рязанский архин епископ Фподорит.

В сопровождении келаря Авраамия и двух других духовных персон Морозов проследовал из дворца на Лобное место и обратился с речью к собравшемуся там воинству и всему народу. Свое выступление он закончил вопросом: достоин ли Михаил царства? Толпа отвечала громкими и нестройными криками. Шум толпы воспринят был очевидцами как общее одобрение.

На земское правительство народный опрос не произвел большого впечатления. Под давлением Трубецкого и прочих воевод собор постаповпл отложить решение о царском избрании на две недели, а том временем вернуть в Москву главу думы Мстиславского с товарищами. Как сторонники, так и противники Романова одинаково льстили себя надеждой на то, что старшие бояре помогут им рас-, строить замысли другой стороны. Руководители избирательного собора считали, что решение в пользу Михаила не является окончательным, и категорически отклонили предложение о немедленном вызове претендента в столицу. Неясность в отношении Романова была еще столь велика, что собор, отпуская выборных в их города, поручил им тайно проведать, поддержит ли провинция его возможное избрание.