Мир без Солнца

— Давайте пока не будем строить никаких предположений. Сейчас меня интересуют только факты. А спустя полчаса мы узнаем, можно ли вашей истории верить.

И Майский начал рассказывать.

Сначала он говорил медленно, с неохотой, выдавая только сухие факты. Но постепенно, сам того не замечая, он начал входить во вкус. Рассказывая о том, что произошло в Лабиринте, Майский пытался анализировать эти странные события, для чего ему приходилось вспоминать их в мельчайших подробностях.

Дугин, слушая Майского и вспоминая вместе с ним то, что произошло, пытался отыскать нити, связывающие удивительные события, произошедшие в Лабиринте, с тем, что случилось наверху. То, что такая связь существовала, Дугин был почти уверен. Об этом говорило ему чутье ученого, которому достаточно легкого намека для того, чтобы понять, что между разрозненными на первый взгляд фактами существует непреложная зависимость. Но вот для того, чтобы понять суть этой связи, требовалась серия опытов, которые должны были подтвердить или опровергнуть первоначальное предположение.

Старший лейтенант Ступин прервал Майского на самом интересном, как полагали оба ученых, месте. Едва только Майский начал рассказ о том, как стены Лабиринта превратились в экраны, на которых попарно демонстрировались взаимоисключающие варианты исторических кинохроник, снятых неизвестными операторами, офицер провел рукой по воздуху, как будто отсекая ненужную информацию, и сказал:

— Достаточно. Мне ясна суть того, что с вами произошло.

Майский и Дугин удивленно переглянулись.

— Да? — Дугин наклонил голову к плечу и чуть пригнулся, пытаясь сквозь потоки слепящего глаза света разглядеть лицо старшего лейтенанта Ступина. — Быть может, вы и нас на сей счет просветите? К стыду нашему, мы так и не поняли что же это было.

— Иллюзия, — коротко ответил офицер.

— Что? — почти в один голос спросили Майский и Дугин.

— Иллюзия, — спокойно повторил офицер.

Обернулся назад, он как бы между прочим бросил беглый взгляд на лежавшие на столе салфетки с образцами крови, после чего вновь посмотрел на ученых.

— Все, что вы видели, было плодом вашего воспаленного воображения, — сказал он в продолжение начатой темы.

Дугина так и подмывало спросить у Ступина насчет проб крови. Ему казалось, что прошло уже достаточно времени для того, чтобы ознакомится с результатами. Но он заставил себя сохранить выдержку. Он был уверен в том, что он человек, — так чего же ему было нервничать?

— Что же произошло потом? — спросил Ступин, непонятно к кому обращаясь.

— Ничего, — ответил ему после паузы Майский. — Мы вернулись к первой площадке и обнаружили, что вход в Лабиринт закрыт.

— Понятно, — офицер наклонил голову и зажал подбородок в кулак.

Какое-то время он неподвижно сидел в такой позе, то ли обдумывая что-то, то ли выжидая.

— Я не понял одного, — сказал он, вновь подняв голову. — Зачем вы спустились в тот день в Лабиринт?

— Мы собирались... — начал было Майский.

Но Дугин перебил его.

— Это была моя идея, — произнес он столь же громко, сколь и возмущенно, как будто обличая Майского в том, что тот пытался украсть у него приоритет в решении важной научной проблемы. — Именно я предложил профессору Майскому спуститься в Лабиринт, чтобы проверить мою новую гипотезу.

Впервые за все время разговора в голосе старшего лейтенанта Ступина прозвучало нечто, похожее на любопытство, когда он спросил:

— Что за гипотеза?

— Я считаю, что бродить по Лабиринту можно без конца, — начал весьма обстоятельно объяснять суть проблемы Дугин. — Но для того, чтобы попытаться понять Лабиринт, нужно отыскать один из его локусов... Вам известно, что этот такое, господин старший лейтенант?

— Продолжайте, — сказал Ступин, оставив вопрос Дугина без ответа.

— Я продолжаю, — быстро кивнул Дугин. — Итак, нам нужно отыскать локус. А, согласно моей теорией, мы никогда не сможем его найти, ведя последовательное изучение ходов Лабиринта. Как я считаю, причина того, что Лабиринт постоянно меняет свою пространственную структуру, именно в том и заключается, что он старается не допустить нас в локус...

Майский удивленно посмотрел на Дугина, который весьма обстоятельно и убежденно излагал теорию, о которой он, научный руководитель экспедиции, ничего прежде не слышал. Но, чем дальше продвигался в своих несуразных объяснениях Дугин, тем яснее становилось Майскому, что он несет полнейшую чушь.

— ...И, исходя из всего вышесказанного, я пришел к выводу, что локус нужно искать наугад. Чтобы проверить мою теорию, мы с господином Майским заложил в курсопрокладчик программу свободного поиска и, положившись на волю случая, отправились следом за ним.

— И вам удалось отыскать локус? — поинтересовался старший лейтенант.

— Увы, — разочарованно развел руками Дугин. — Курсопрокладчик вышел из строя сразу же после того, как мы обнаружили проход с экранами. Неполадки с курсопрокладчиками случались и прежде, — добавил он, как будто извиняясь за то, что произошло.

Майский хотел было попытаться откреститься от той галиматьи, что нес Дугин. Но тот не дал ему сказать ни слова.