Мир чужих ожиданий

… Андрей был с ней знаком с детства – Вики имела несчастье родиться дочерью институтских приятелей мамы, убеждённых родноверов-почвенников. Родноверами и почвенниками, а также богемными и творческими личностями семья Иркутских самоназывалась, окружающие же воспринимали их иначе – грязноватая неопрятная пара, в лицо и по имени знающая всех торгующих дешёвой травой и время/место сбора впрок галлюциногенных поганок. В периоды просветления и умиротворения (напрямую зависит от урожайности грибного сезона) Света Иркутская, в девичестве Королюк, рисовала свои странные картины, причём обязательно разбавляла краски «природным элементом». Что такое этот «природный элемент», Андрей предпочитал не знать, но брезгливо запрещал вешать Светины картины в жилой части дома – было замечено, что в летнее время на них плотоядно слетаются мухи. Свету, впрочем, это ни коим образом не огорчало – картины свои она успешно пропихивала на всевозможные выставки Департамента Культуры, что-то даже продавалось и сезон после сбора грибов был для Иркутских временем материально благополучным, если они таки выбирались на зиму поближе к городу. В остальное же время (по мере уменьшения запаса поганок), Светин творческий запал убывал, и уступал каждодневному рутинному ремеслу Богдана Иркутского – он вырезал из деревянных чурок всякую нехитрую домашнюю утварь. Света раскрашивала её ведическими рунами и продавала по дешёвке невзыскательным аборигенам окрестных сёл и заводских бараков.

Институтская дружба перешла в приятельство как раз где-то перед рождением Вики – Иркутские резко разошлись во взглядах с родителями Андрея в вопросах религиозных, ибо намеревались посвятить будущую дочь духам земли и воды, тем самым испросить у духов богатства и бессмертия. Андрею в ту пору было четыре года, но он смутно помнил как орала беременная тётя Света на его мать, как обзывала дурой, «упустившей такой шанс», а мама тоже орала на Свету, и называла её «бесноватой» и «душевнобольной». Андрей разобрался в сути конфликта значительно позже, и долго не мог относиться к Иркутским без злости и отвращения.

Вики появлялась в их доме весьма нечасто, раз в год, а то и раз в два-три года. Иркутские проводили в городе пару месяцев, Вики это время жила в доме Андрея, её родители появлялись редко. Но, неизбежно по отбытии из города, Иркутские забирали дочь с собой; не помогали даже мягкие подкаты бабушки о том, что « ребёнку нужна хорошая школа» и «врача-то, в случае чего, где искать будете?».

Накануне рождения дочери Иркутских, Андреевы родители, ничтоже сумняшеся, испытав все попытки увещевания, по совету дяди-юриста, написали донос в Мораль, и дублировали оный в Здоровье.

Мораль и Здоровье отреагировали своевременно – боевые отряды выбили дверь в таёжном доме Иркутских ровно в тот момент, когда гуру собирал плацентарную кровь в стирилизор. Новорожденная Вики корчилась в криоционной установке, медленно остывая, в полном согласии с уставами Солнца Родноверов. При допросе выяснилось, что за охлаждённый труп младенца, Иркутским обещали 30 тыс. кредитов, статус Адептов Солнца и бессмертие. Департамент Налогообложения предъявил обвинение по первому пункту обещаний, Мораль – по двум остальным, гуру отправился пожизненно работать на химкомбинат Глобал Холдинга, секта осталась процветать, истинные хозяева откупились привычной мздой. Иркутские проходили по делу как свидетели, их даже не лишили родительских прав.

Единственное недоумение Андрея по поводу секты и данного инцидента было связано с обещанным бессмертием.

- А что, они, правда, что-то такое могут? – поинтересовался тринадцатилетний Андрей у папы.

- Нет, конечно. Ну, ведь ты уже большой, Андрюша, а веришь в такую чушь! – удивился папа – бессмертие в их понимании это неограниченный доступ к донорским органам, а лет через 50, когда транспластика помогать перестанет, то адепты скажут, мол, Дух Солнца призвал их к себе. Человек смертен, что бы ни утверждали адепты культов.

С годами отношения Иркутских и семьи Андрея становились всё более прохладными, собственно, продолжались они по единственной причине – Андреевых родственников заботила судьба Вики. Беспокойство было вполне обоснованным – Света Иркутская не оставляла надежд продать дочь подороже, теперь уже в качестве «жены» состоятельному покупателю. Богдан идею вполне поддерживал, говоря в своей привычной манере, а-ля под старину: «Всяко девке будет лучше у богатых, да и нам с матерью какой-никакой кус перепадёт».