Мир, которого нет (СИ)

— Вставай! — закричал Зверь, взмахнув металлической рукой. Он схватил людинку и потащил к остальным.

Лампту дал отбой, когда герцог, волкиец и их пленница вернулись. И естественно первым вопросом было. «Что теперь?»

Людинка то и дело раздражала своими рыданиями, срывавшаяся на голосовые завышение точно в тот момент, когда Сонрал пытался что-то объяснить. Тот кто отдалился ото всех планов и участий — был Иртон. Его подташнивало, голова немного звенела, если резко поворачивать, зато, когда шлем был надет, то становилась не так больно и гулко. Периодически глаза заволакивала пелена, но это не помешало ему только завидев пленницу, как обезумевшему направиться к ней. Словно первый глоток воздуха после пребывания в душной камере. Как сладость первой ложки мёда, съеденной во младенчестве. Свежесть чистой, холодной воды в жаркой пустыне. Всё потому, что Иртон увидел человека. От макушки и до пят она была человеком! Иртон не нашёл в себе сил заговорить с ней, но как Эшли он ощупал её человеческое лицо, чтобы убедиться, что она настоящая. Перчатка мешала ощутить её тепло.

— Отвали от меня, варвар! — голос её сорвался на последнем слоге, она замычала словно пятилетняя девочка. Иртон отпрянул от девушки, после её визга.

— Нет-нет, успокойся! — выдавил Иртон из себя, девушка замерла, услышав людинскую речь, но вскоре вновь пролила слёзы. Не приходилось ей, видимо, бывать в плену.

— Иртон, коли ты так ей заинтересовался, отвечаешь за неё! — грозно произнёс Лампту и толкнул девушку. Она не смогла удержаться на ногах и упала в грязь. Двое воинов тут же подняли её и связали ей руки. За какое-то мгновенье у Иртона в руках оказалась верёвка. Эшли зашипела на пленницу, да так злобно, как не рычала ни на кого.

— Она виновата в чём-то? — двояко спросил Иртон, а горгона точно поняла о чём спрашивает её друг и кивнула. Иртон сердито свёл брови, глядя на девушку, хоть никто не мог видеть этого под шлемом.

Отряд выдвинулся в путь.

Тейдос оказался не так близко, как могло показаться. Всем выжившим отрядом, в сопровождении гигантского дракона, добрались до Деревни с названием Дубравная. Иртон вошёл в деревню среди первых, и его тут же напугали разрушенные укрепления и дома. «Неужели и тут демоны?»

Жители Дубравной не растерялись после осады их заграждений и собрали всё ценное, что было в лагере Хонрода и койонов. Полезное поделили меж собой, остальное приготовили возами на продажу.

Сонрал долго о чём-то припирался со старостой деревни, а на Иртона повесили, помимо горгоны, ещё и пленницу людинку, герцог велел завязать ей рот, так как она безостановочно что-то трещала на своём языке, и понять её не представлялось возможным. Иртон конечно разбирал её речь, но специально не подавал никакого вида, он всё ещё был погружен в себя после пережитого. Лампту отчитывал воинов, что присоединились к нашему ополчению по пути, Тейра безостановочно ревела из-за боли в ноге, Аиша, конечно, пыталась всеми силами ей помочь, регулярно меняла повязку, но советница не давала слабины ни сколько. Рогаш произвёл настоящий фурор среди крестьян и прочих жителей, стоило ему только подойти к домам. Когда первобытный страх у последних спал, а остался только беспомощный трепет перед мощью дракона, селяне, особенно молодое поколение, принялись рассматривать Рогаша, вгоняя его в непривычные состояния души. Он даже отлетел на значительное расстояние и сказал, что вернётся, если потребуется помощь или когда соберёмся выходить к Тейдосу. Не привык он к такому вниманию. Всё-таки большую часть своей бесконечной, по обычным меркам, жизни он провёл в одиночестве. Древние драконы редко общаются между собой, они же древние! У них есть много вещей, о которых стоит подумать пару-другую сотен лет, лёжа на брюхе, лишь изредка выбираясь перекусить. Рогаш, кстати, несмотря на свои две тысячи лет, древним стал недавно, относительно разумеется. Ещё при встрече с Фламелем, он считался — взрослым драконом, а не древним, то есть шестьсот с полтиной лет назад.

Рогаш мало говорил о своей семье, это связано с тем, что мать защищает и воспитывает чадо только первый век, а дальше все сами по себе. Доходит и до того, что кровные родственники и вовсе друг друга забывают, заводя связи меж собой иного характера. По драконьим меркам в этом ничего плохого нет. Рогашу же повезло больше, он знает своих родителей, даже знаком с одним сводным братом! Но у драконов нет семей, и не может быть, в этом вопросе они от животных так и не отошли. У них могут быть разве что друзья или собеседники.