Мисс Марпл

– Я часто слышала, как люди говорят: «Лучше вообще не обедать, чем обедать без цветов на столе». Но приходилось ли им сидеть без обеда? Они и представить себе не могут, что это значит, такое надо пережить самому... Голод. Каково оно... когда у тебя только банка паштета и остатки маргарина... И ты годами сидишь на этом и сходишь с ума, мечтая о хорошем куске мяса с овощами. А одежда! Штопаная-перештопаная, живого места не осталось, а все убеждаешь себя, что незаметно. А поиски работы! И везде тебе говорят, что ты слишком стара. А когда вдруг подворачивается место, силы уже не те. Однажды ты падаешь в обморок и снова оказываешься на улице. А квартплата! Вечная квартплата... И обязательно надо заплатить вовремя, не то тебя выселят. На жизнь остается совсем чуть-чуть, цены-то кусаются! На одну пенсию не очень-то разживешься, не очень.

– Понимаю, – сочувственно сказала мисс Марпл.

– Я написала Летти. Случайно увидела ее имя в газете. Там говорилось про благотворительный завтрак в пользу мильчестерской больницы. Так прямо черным по белому и стояло: «Мисс Летиция Блеклок». И я вдруг вернулась в прошлое. Я сто лет ничего о ней не слышала. Она работала секретаршей у одного очень богатого человека, наверное, вы знаете, Гедлера. Летти была умной девушкой, из тех, кто преуспевает в жизни, не очень хорошенькой, но зато с сильной волей. Ну, я и подумала... подумала, что, может, она помнит меня... ведь она единственная, кого я могла попросить о небольшой услуге. Я хочу сказать... те, кого знаешь с детства, с кем училась в школе, они ведь не подумают про тебя плохо, не решат, что ты попрошайка, вымогающая в письмах деньги.

На глаза Доры Баннер навернулись слезы.

– А потом приехала Лотти и забрала меня... она сказала, ей нужна помощница по дому. Конечно, я очень удивилась... но в газетах часто все перевирают... А столько в ней доброты, сочувствия! И она так хорошо помнит старые времена. Я на все для нее готова, на все. И я очень стараюсь, но, боюсь, подчас я многое путаю... память не та стала. Я ошибаюсь. Все на свете забываю и говорю глупости. Но она – само терпение. И что самое трогательное – она постоянно делает вид, будто ей от меня польза. Ведь это истинная доброта, правда?

– Да, это истинная доброта, – ласково подтвердила мисс Марпл.

– Я все время волновалась, с тех пор как приехала в Литтл-Паддокс: что будет со мной, если с мисс Блеклок что-нибудь случится? Ведь вокруг столько опасностей, машины носятся как угорелые, никто не застрахован, правда? Но, разумеется, я ничего не говорила Летти, хотя она, вероятно, догадывалась. Наверняка даже, потому что однажды сказала, что оставит мне небольшой годовой доход и – что для меня куда более ценно – всю свою чудесную обстановку. Я была совершенно потрясена. Но она сказала, что никто не умеет ценить вещи так, как я, и это правда... я просто из себя выхожу, если на моих глазах бьют фарфор или оставляют на столе следы от мокрых стаканов. Я действительно забочусь о ее вещах. Тут у нас некоторые, да, именно «некоторые», относятся к ее вещам наплевательски, чтобы не сказать хуже. Я вовсе не так глупа, как кажется, – простодушно продолжала мисс Баннер. – И прекрасно вижу, как Летти обводят вокруг пальца. Кое-кто, не буду называть имен, занимается чистым надувательством. Наша дорогая мисс Блеклок излишне доверчива.

Мисс Марпл сокрушенно покачала головой:

– Доверчивость – вещь опасная.

– Да, вот именно. Мы-то с вами, мисс Марпл, знаем жизнь. А мисс Блеклок...

Мисс Марпл подумала, что мисс Блеклок, бывшая секретарша крупного финансиста, тоже должна бы знать жизнь. Но, вероятно, Дора Баннер хотела сказать, что Летти Блеклок всегда жила в комфорте, а люди, привыкшие жить в довольстве, не знают бездн человеческой души.

– Ох уж этот Патрик! – вдруг воскликнула мисс Баннер, да так неожиданно, что мисс Марпл подскочила. – Насколько мне известно, он, по крайней мере, дважды вытягивал из нее деньги. Прикинулся, будто попал в передрягу. Залез в долги. В общем, песенка обычная. А Летти слишком щедрая. На мои упреки знай отвечает: «Мальчик молод, Дора. В юности можно и побезумствовать».

– Что ж, в этом есть доля истины, – сказала мисс Марпл. – Тем более он такой красивый молодой человек.

– Человек красен делами, – возразила Дора Баннер. – А он очень любит поднимать всех на смех. И, наверно, чересчур увлекается девушками. Я, например, для него только объект для насмешек, не больше. Ему, по-моему, и в голову не приходит, что у других людей тоже есть какие-то чувства.

– Молодежь частенько этим грешит, – сказала мисс Марпл.

Мисс Баннер вдруг подалась вперед с таинственным видом.