Мизантроп

– Фариза, – вспомнил Ильясов. – Да, Фариза Касумова. Кажется, она летела из Баку вместе со своей матерью.

– Мать погибла?

– Похоже на то.

– Двенадцать лет. Уже достаточно взрослая девочка, – сказал Репетилов. – Если она сможет рассказать, как все произошло, то это будет неплохо. Что-нибудь еще?

– Сейчас спасатели разбирают обгоревшие фрагменты самолета. Многих погибших сложно опознать.

– Так обычно и бывает при подобных авариях, – проговорил Борис Семенович.

– Там работают сотрудники МЧС, – добавил Ильясов.

– Самолет разбился при ударе о землю или начал распадаться еще на подлете?

– Экипаж запрашивал срочную посадку за полчаса до приземления.

– Тогда при чем тут шасси? – не понял Репетилов. – Пилоты же не могли знать за полчаса до посадки, что у них будут проблемы с шасси. Это нелогично.

– Да, – согласился Ильясов. – Нелогично. Но столько погибших!.. Нам сообщили, что днем прилетит государственная комиссия в составе вице-премьера и вашего министра.

– Что и следовало ожидать, – недовольно заметил Борис Семенович. – По телевизору уже передали?

– Да, примерно полчаса назад. Было объявлено и о создании правительственной комиссии.

– Под руководством вице-премьера?

– Да, – кивнул Ильясов.

Чиновники понимали, что это означает. Если руководителем комиссии назначают не министра транспорта, а вице-премьера, то это и тревожный звонок для всего министерства, и знак недоверия его руководителю лично.

Тут раздался телефонный звонок. Репетилов покосился на дисплей. Это был номер министра.

– Слушаю вас, Вадим Алексеевич, – сказал он.

– Мы вылетаем с вице-премьером, – сдержанно сообщил министр. – Через два часа. Думаю, что у вас уже будут какие-нибудь наработки к тому времени. Пока мы прилетим, у тебя должно быть сформулировано конкретное мнение о том, почему произошла авария. Конечно, предварительное. Но первые выводы вы должны сделать. Ты меня понимаешь, Борис?

– Мы только приземлились и едем в аэропорт, – сообщил Репетилов. – Но есть хорошая новость. Одного человека удалось спасти. Это девочка.

– Грудной ребенок? – быстро спросил министр. – Сколько ей лет?

Маленькие дети иногда выживали в самых страшных авиационных или автомобильных авариях.

– Не грудной. Ей двенадцать, – вспомнил Борис Семенович. – Она сейчас в больнице.

– Самописцы нашли?

Речь шла о так называемых черных ящиках, которые искали в первую очередь. На самом деле они всегда окрашивались в ярко-оранжевый цвет, чтобы их легче было заметить.

Борис Семенович покосился на вице-губернатора, сидевшего рядом, и шепотом спросил:

– Нашли черные ящики?

– Пока только один, – тоже шепотом ответил Ильясов.

– Нашли один ящик, – сообщил Репетилов министру.

– Очень хорошо. Проследи, чтобы обязательно разыскали второй. Обрати внимание на записи диспетчеров. У них всегда бывают какие-то непонятные накладки. Они ведут ненужные разговоры, шутят не к месту, делают пустые замечания. Не надо, чтобы все глупости попали в отчеты. Все лично просмотри.

– Обязательно. К вашему приезду мы будем готовы изложить наши версии.

– Только чтобы их было не очень много. Помни: от тебя зависит, какая версия будет основной. Посмотри, что там можно предложить. Сам понимаешь, в каком мы сейчас положении. С нами полетит генеральный директор компании «Сухой». Он не сможет принять версию о новых технических проблемах своего самолета, привезет сразу несколько основных специалистов. Они будут собирать «Суперджет» заново, по винтику, как это обычно бывает в подобных случаях.

– Я вас понимаю, Вадим Алексеевич.

– В конце концов это политическое решение, – сказал министр и огорченно добавил: – В общем, ничего хорошего.

Репетилов не успел убрать телефон в карман, как раздался еще один звонок. Он недовольно взглянул на дисплей. Если бы это был кто-то другой, то он никогда бы не ответил. Тем более что они уже доехали до места катастрофы.

Повсюду работали пожарные автомобили, стояли машины «Скорой помощи». На летном поле были разбросаны горящие останки самолета, который разбился буквально на границе посадочной полосы, не дотянул до нее считаные метры.

Репетилов поморщился. Было понятно, что сгоревшие тела еще не успели вывезти. Здесь работали специалисты из различных ведомств, в том числе ФСБ, МЧС и, конечно, представители авиационной компании.

Борис Семенович увидел номер телефона Евгении и решил, что может ответить.

– Я тебя слушаю, – негромко произнес он, увидев, как Ильясов выходит из автомобиля.

– Борис, ты сказал, что летишь в Пермь? – услышал он приглушенный голос и сдержанно сообщил:

– Я уже прилетел.

– Да, я понимаю. Только сейчас узнала. Такой кошмар! Столько погибших. Я сразу вспомнила, что ты сказал об аварии в Перми. Ты полетел туда из-за этого?

– Да. Меня послали сюда срочно, до приезда государственной комиссии. Прости, я не могу сейчас разговаривать.

– Понимаю. Я только хотела извиниться. Ты не обращай на меня внимания. Я иногда бываю такой злюкой!.. Ты позвонил утром и меня разбудил, а я ничего не поняла и сразу начала беситься. Так глупо!