Младший научный сотрудник

— У нас всё рабочее, — буркнул Вася, — ты мне зубы-то не заговаривай, говори, зачем пришёл.

— Окей, — начал я, — начинаю… видел я сегодня, как ты с армянами на дороге перетирал…

— Ну и что? — не очень приветливо отвечал Вася, — ну перетирал.

— И то, что они тебе долю отстёгивать отказываются, мне тоже добрые люди шепнули…

— Твоё какое дело до этого? — ещё неприветливее продолжил Вася.

— А дело такое, — решил сразу выложить все карты я, — если вместо армян ты нас в Вульфом поставишь… ну и ещё пару бойцов из нашего отряда… то мы все твои условия сразу примем.

Вася некоторое время переваривал эту информация, потом выдал довольно предсказуемое:

— Ты что-то в этом деле соображаешь?

— Два сезона в стройотрядах дороги ремонтировал, — быстро соврал я. — Всего десять километров сделали.

— Где? — продолжил допрос он.

— Порт Байкальск Иркутской области, — продолжил врать я, всё равно же не проверит. — А второй сезон в Нерюнгри, в Якутии.

— Каток водить умеешь?

— Да чего там уметь-то, — усмехнулся я, — слева тормоз, справа газ, едет медленно, никого задавить в принципе не сможет.

— А асфальт где брать будешь?

— Там же, где и армяне.

— Тут всё с председателем согласовано, — перешёл уже к обсуждению деталей Вася.

— Как согласовали, так и рассогласуют. У меня на этот счёт одна умная мысль есть…

— Говори, — сказал Вася, одновременно выставляя на стол бутыль с мутной жидкостью, самогоном наверно.

— Значит, завтра у нас воскресенье, выходной, — зачастил я, — армяне наверняка нажрутся и скорее всего будут искать добавки…

— Начало хорошее, — усмехнулся Вася, — они каждое воскресенье нажираются. А дальше что?

— А дальше им надо намекнуть, что за Полосатым на пашне валяется куча мешков с ячменём. Бесхозных и никем не охраняемых. А ячмень запросто можно обменять на самогон в Макарьеве.

— И что?

— А то, что одновременно надо будет намекнуть про это председателю… ну или кому-то из правления — мол армяне собираются заныкать колхозное добро… председатель или кто там этим вопросом точно заинтересуется и организует наблюдение, ну а дальше — поимка с поличным и все остальное…

— Какое остальное?

— В ментовку Пугачёв вряд ли их сдавать будет, зачем лишний шум для колхоза, тем более, что никакой кражи не будет, остановят её в зародыше. А вот обидеться на армян, особенно если среди похитителей будет их старший, он вполне может. Тут рисуемся мы и предлагаем свои услуги… как план?

— Мы стучать властям не будем, — подал голос второй вор, — западло это по нашим законам.

— Хорошо, это мы на себя берём, — вздохнул я. — Других возражений нет?

— Наш процент знаешь? — перешёл уже к финальной стадии Вася.

— Четверть? — спросил я.

— Треть, — быстро поправил меня он, — вы люди новые, поэтому ставка выше.

— Хорошо, — согласился я, — треть так треть, но от прибыли, а не от расходов…

— Ясное дело, что от прибыли, — буркнул второй вор, — мы ж не беспредельщики какие.

— И ещё вы оставляете в покое наш отряд — зачем вам эти копейки, с асфальта-то во много раз больше выйдет.

— Тогда сорок процентов, — подсчитал что-то там в уме Вася.

Мы с Аскольдом переглянулись, после чего я ответил, что согласен.

— Теперь давайте обсудим некоторые детали, — предложил я, — кто будет намекать армянам про зерно?

— Ты и будешь, — усмехнулся Вася, — сегодня ты же озимые сеял в тех местах, значит тему знаешь.

— Да не вопрос, — ответил я, подумав, раз ввязался в дело, так иди до конца. — Я и намекну… только меня как-то подвести к ним надо — неправильно будет, если я как ком с горы к ним заявлюсь.

— Подведём, — уверенно отвечал Вася, — вот Фома и познакомит тебя с ними — познакомишь, Фома?

Второй вор, оказавшийся Фомой, кивнул головой, добавив, что завтра зайдёт за мной, когда надо будет.

— Ну а теперь выпьем за знакомство, — предложил Вася, разливая самогон по гранёным стаканам, — и за фарт тоже, это не последнее дело.

Мы выпили, не чокаясь, и я почему-то решил спросить у них про домового-лесника, к слову пришлось.

— Мы когда озимые сеяли, — начал я, — там лесник один мимо проходил, сказал, что его Осипом зовут…

— Так-так, — подбодрил меня Вася, — и что лесник?

— Тракторист наш поведал, что никаких лесников в нашем районе отродясь не было, а это скорее всего домовой — ничего не слышали о таком?

— Я в домовых, русалок и леших не верю, — сразу отрезал Вася, — может турист какой соврал, что он лесник, или старовер, тут их много раньше было… о чём вы с ним говорили-то?

— Он мне закурить дал, новую пачку папирос открыл, — продолжил я, — а потом пригласил в своё лесничество, сказал, что оно в Чёртовом овраге.

— Знаю я этот овраг, никаких лесничеств там и правда нет, — ответил Фома. — Только песок да камни.

— Короче ты, Камак, забудь про этого лесника, как про страшный сон, — отрезал Вася, — было и прошло. А кто тебе погоняло такое чудное придумал?

— Камак это название одного прибора в нашем институте, — пустился в объяснения я, — в методичке было написано, что Камак это простое имя, такое же, как Петя. Вот народ и решил, что раз уж я Петя, то от Камака мне никуда не деться.

— А ты почему Вульф? — спросил он у Аскольда.