Млечный Путь, 21 век, номер 4 (49), 2024

Королева вскрикнула от ужаса и упала в обморок. Когда она пришла в себя, то велела принести меня к ней и поднести к свету, чтобы она могла увидеть это сама. Увы, это оказалось правдой! В моем сердце действительно было пятнышко. Я не была достойна того сладкого имени, которым наградил меня ее любящий народ. Они с ужасом отвернулись бы от меня и никогда бы не согласились сделать меня своей королевой, если бы правда стала известна. Их не тронули бы материнские молитвы: они были бы глухи ко всем, у кого хватило бы смелости посоветовать им принять принцессу с пятнышком в сердце. Ведь они надеялись, что ими будет править та, которая полностью соответствует титулу, которым они ее наградили.

Королева Галакса понимала, что что-то нужно делать незамедлительно и что напрасной потерей времени и труда будет попытаться урезонить разочарованных людей. Тогда она придумала план как выйти из этой ситуации. Так вот, случилось так, маленький барон, что в тот самый день, когда я появился на свет, у одной из служанок королевы Галаксы родился младенец; поспешно позвав эту женщину, она приказала ей принести своего младенца в королевскую спальню и оставить его там, пообещав, что он будет воспитываться как моя приемная сестра. Но едва служанка, радуясь, удалилась, как няне было приказано переодеть детей. Уже через несколько мгновений Светящийся камень была завернута в мое богато расшитое одеяло, а меня закутали в ее простое покрывало.

Как шли дела последующие несколько лет, я не знаю, но однажды... Ах, как хорошо я это помню! Мой маленький ум был озадачен, услышав крик Кристалины: "Нет, нет, дорогая мама, это несправедливо, мне это не нравится. Каждый день, когда ты приходишь к нам, ты даришь Светящемуся камню десять поцелуев, а мне только один". Тогда королева Галакса улыбнулась печальной улыбкой и одарила Кристалину какой-то безделушкой, чтобы она не расстраивалась.

И так мы с Кристалиной жили год за годом, пока не стали совсем взрослыми девочками. Она сидела на троне и носила королевский пурпур, расшитый золотом, а я была простой фрейлиной. Но все также большая часть поцелуев доставалась мне. И я немало удивлялась этому, но не осмеливалась спросить, почему. Однако однажды, когда я осталась наедине с королевой Галаксой, сидя на своей подушке в углу, я шила и думая о парусе, который мы должны были поставить на реке в этот день, я очень удивилась, увидев, как королева бросилась передо мной на колени. Я почувствовала ее объятия, она покрыла мое лицо и голову поцелуями и слезами. Она рыдала и стонала:

- О, мой младенец, мой потерянный младенец, мое благословение и моя радость, никогда, никогда, никогда не вернется ко мне? Я потеряла тебя навсегда? Должна ли я была отказываться от тебя... о, должна ли?

- Нет, госпожа Королева - пробормотала я, более чем удивленная ее словами и действиями. - Ты во сне. Проснись и посмотри на меня. Я - вовсе не Кристалина. Я - Светящийся камень, твое приемное дитя. Я прямо сейчас пойду и приведу к тебе мою сестру.

Но она не отпускала меня и вместо ответа осыпала меня все новыми поцелуями, пока я почти не задохнулась, так крепко она прижимала меня к своей груди. Вокруг меня, как сотканная мантия, ниспадали ее длинные густые локоны.

И тогда она рассказала мне всё-всё, что я рассказала тебе, маленький барон, и велела мне никогда не рассказывать об этом ни одной живой душе в нашем подземном мире. И я дала ей торжественное обещание, что никогда этого не сделаю.

- И ты сдержала свое слово, как настоящая принцесса, - весело сказал я, - потому что я не из твоего мира, прекрасная Кристалина.

- Теперь, когда я рассказала тебе печальную историю о скорбящей принцессе с пятнышком в сердце, маленький барон, - прошептала Кристина, устремив на меня свои большие сияющие глаза, - мне остается только одно: позволить тебе посмотреть сквозь меня, чтобы ты точно знал, какой совет мне дать.

Сказав это, прекрасная принцесса встала со своего места и, встав передо мной в потоке белого света, падающего ей на спину, опустила свой черный веер. Она велела мне взглянуть на ее тяжелое сердце, которое она несла в себе все эти годы, и точно сказать ей, какого размера было пятнышко, где оно находилось и какого было цвета.

Я был вне себя от радости, что мне наконец представилась возможность взглянуть на сердце одной из миккаменок. Мое собственное сердце радостно забилось, когда я смотрел и смотрел на это таинственное маленькое существо, нет, скорее крошечное существо, живущее, дышащее, трепещущее в ее груди; то медленно и размеренно, когда она размышляла о своей печальной судьбе, то все быстрее и быстрее, когда в ее душе зарождалась надежда, что, возможно, я смогу дать ей такой мудрый совет, что придет конец всем её горестям.

- Ну, мудрый маленький барон, - тревожно прошептала она, - что ты видишь? Оно очень большое? В какой части оно находится? Оно черное, как ночь, или какого-то другого, менее смертоносного цвета?