Могила

Долгое время отдыхаю.

Мне пришла блестящая идея! Отдых восстанавливает силы. Чем дольше человек отдыхает, тем сильнее он становится. Я отдыхаю уже долгое время. Недели или месяцы, не знаю точно. Так что я должен быть очень силен. Я чувствую силу. Моя лихорадка покинула меня. Слушайте! В проходе осталось совсем немного земли. Я полезу и проползу сквозь нее. Как крот. Прямо к солнечному свету. Я чувствую, что я намного сильнее, чем крот. Так что это конец моей маленькой истории. Истории печальной, но со счастливым концом. Солнечный свет! Очень счастливый конец".

На этом рукопись кончается. Осталось только рассказать историю Фромуиллера.

Сначала я в нее не поверил. Но верю теперь. Я привожу ее в том виде, как мне рассказал ее Фромуиллер, и ваше дело -- верить этому или нет.

"Вскоре после того, как нас расквартировали в Вату, -- рассказал Фромуиллер, -- я решил посмотреть на Кеммельские высоты. Я слышал, что дела там творились ужасные, но я и представить себе не мог, что я там обнаружу. Я видел непогребенных погибших вокруг Руселаре и в Аргоне, но после сражения на Кеммельских высотах прошло почти два месяца, и там все еще было много непогребенных. Но заживо погребенного я не видел никогда!

Когда я поднялся на высшую точку холмов, меня привлекло движение рыхлой земли на краю большой ямы от снаряда. Земля, похоже, осыпалась в общий центр, словно внизу находилась пустота. И вдруг, ужаснувшись, я увидел, как длинная тощая человеческая рука появляется из-под земли.

Она исчезла, загребая под себя часть земли. Почва задвигалась уже в более широком пространстве, и рука появилась снова, на этот раз в компании человеческой головы и плеч. Человек, казалось, вытолкнул себя из самой земли, стряхнул с тела остатки грунта, как гигантская изможденная собака, и застыл стоя. Я никогда не видел подобного существа!

На нем были обрывки одежд, и они были так малы, изодраны и грязны, что невозможно было сказать, частью чего они являлись. Кожа плотно обтягивала кости, а в выступающих глазах застыл безучастный взгляд. Он выглядел как труп, пролежавший в могиле долгое время.

Призрак посмотрел прямо на меня, но не было похоже, чтобы он меня увидел. Он смотрел так, будто свет причинял ему неудобство. Я заговорил, и на его лице вспыхнул страх. Казалось, его поглотил ужас.

Я шагнул ему навстречу, стряхивая кусок колючей проволоки, который прицепился к моим портянкам. Быстрый, словно вспышка, он развернулся и начал убегать от меня.

На секунду я задержался, пораженный. Затем я побежал за ним. Он бежал прямо, не смотря по сторонам. Прямо перед ним лежала глубокая и широкая траншея. Он бежал прямо на нее. Вдруг до меня дошло, что он ее не видит.

Я окликнул его, но это испугало его еще больше, и одним последним движением он рванул прямо в траншею и упал. Я слышал, как его тело ударилось о противоположный край траншеи и со всплеском упало в воду на ее дне.

Я заглянул в траншею. Он лежал там, изогнув голову к спине так, что я сразу понял, что он сломал себе шею. Он был наполовину в воде, и, глядя на него, я едва понимал, кого вижу перед собой. Он, вне всякого сомнения, выглядел так, будто был мертв так же долго, как и остальные трупы, разбросанные по склону. Я развернулся и оставил его в покое.

Погребенный заживо, он остался непогребенным мною, когда умер".