Могол

— Не забуду, старина, — ответил Блант. — Но должен сказать вам, что мои дела никогда не шли так успешно и отношение ко мне падишаха не было столь дружелюбным, как сейчас.

— Дай Бог им и дальше развиваться так же, — ответил тесть.

— Я бы хотела повидаться с Каролиной еще раз до нашего отъезда, — прервала мужчин Люси. — Как знать, увидим ли мы нашу дочь когда-нибудь снова?

Питер мог только развести руками. Шансов было мало.

До конца года Аурангзеб возвратился в Дели. Он одержал несколько побед, но маратхи не были покорены, а старый падишах устал: приближался его восемьдесят девятый день рождения.

Самому Питеру исполнилось сорок шесть лет, а Каролине, которая была по-прежнему хороша, — тридцать один. Она с грустью выслушала рассказ Питера об отъезде ее родителей, подозревая, что больше никогда не увидит их снова. Ричарду пришла пора служить в гвардии, ему как раз исполнилось шестнадцать лет. И поздравлять Уильяма с должностью минг-баши, полученной им в двадцать девять лет.

— Ты снова отправишься в поход? — спросила его жена.

— Падишах собирается в поход на следующий год.

— Как я ненавижу этого старика, — сказала она шепотом, сдерживая себя даже в собственной спальне.

— Скажи это при нем, — посоветовал ей Питер, — посмотрим, что за этим последует.

На следующий день Бланта пригласили во дворец. В этом не было чего-либо необычного, что заставило бы Питера удивиться. Удивило его другое: падишах встретил его один. Рядом с ним не было даже визиря.

— Приветствую ваше величество, — почтительно поклонился Блант.

Белая борода Аурангзеба лежала на груди, руки тряслись, а лицо потемнело от ярости.

— Скажи мне, — произнес он, — разве не был я добр к той, которую называют моей дочерью?

— Конечно, падишах, — старался выиграть время Питер.

— Следовало удавить негодницу в тот самый день, когда ты вернул ее мне. Но я слишком потворствую детям и сохранил ей жизнь.

Питер подумал о Мохаммеде Акбаре и Джеб-ун-Ниссе, которые оказались не столь удачливыми.

— Я узнал, что принцесса Шалина беременна.

— Но это невозможно, мой господин!

— Как ты считаешь? Она что, совратила одного из стражников? Твой отец как-то помогал мне в одном неприятном деле: казнить мою собственную сестру. Теперь такое дело предстоит тебе, поскольку совершить это нужно в абсолютном секрете. Хочу знать имя любовника моей дочери. Если необходимо, вырви его. А затем ее уничтожь. Не хочу больше видеть эту распутницу. А мужчину доставь ко мне. Понял?

— О, падишах, я солдат, а не палач.

— Вернее тебя у меня нет никого, — прервал его Аурангзеб. — С тобой пойдут два человека, умеющих получать сведения. Все нужно сделать сегодня вечером, с наступлением темноты.

Бланту очень хотелось отказаться от такого ужасного поручения. Он не смог бы после этого жить. Но если он умрет, то и все, кого он любит, тоже умрут.

— Палачей уничтожить после, когда они сделают свое дело.

— Падишах, но могу я спросить, кто принес вам известие о состоянии принцессы?

— Одна из ее служанок, приставленная мной для наблюдения.

— И служанка не знает любовника в лицо?

— Говорит, что не знает. По ее словам, это произошло несколько месяцев назад.

— И вы верите ей, мой господин?

Аурангзеб нахмурился:

— Ты думаешь, она осмелилась бы лгать мне? Хорошо, возьми и ее к палачам тоже. Но смотри, чтобы ее тоже уничтожили. Она знает слишком много. Добудь мне имя мужчины. Он и все принадлежащие к его крови ответят за это преступление.

Блант понял, что у него нет иного выхода. Его превратили в убийцу.

Он захотел, чтобы все кончилось как можно быстрее. Он не решился идти домой и провел оставшиеся часы, нервно шагая по комнате. Едва стемнело, он вместе с двумя назначенными Аурангзебом людьми направился прямо к башне принцессы, прогнал ночную стражу, караулившую снаружи.

С тяжелым сердцем открывал он дверь. За его спиной стояли двое палачей с зажженными факелами.

В мерцающем свете он увидел принцессу.

Шалине исполнилось двадцать семь лет. Прошло десять лет с тех пор, когда он видел ее в последний раз. Она располнела, выглядела пухлой и удивительно здоровой, хотя и потерявшей наивную девичью чистоту. Она встретила Бланта немигающим враждебным взглядом, затем посмотрела на палачей. По ее телу пробежала дрожь.

Обе служанки низко поклонились, когда вошел Блант-бахадур.

Пять человек, думал он, и все сегодня должны умереть.

— Которую из вас зовут Биби? — спросил он. Та, что поменьше, поклонилась снова.

— Это ты донесла падишаху? — спросил Блант. Биби бросила быстрый взгляд на свою нахмурившуюся госпожу.

— Эта женщина сообщила вашему отцу, что вы носите под сердцем ребенка, ваше высочество, — сказал ей Питер.

Шалина посмотрела на Биби.

— Падишах мой хозяин, — ответила служанка тихим голосом.

— Теперь я твой хозяин, — сказал ей Блант и посмотрел на принцессу. — Это правда, ваше высочество?

— Ты слишком дерзок, — перебила его Шалина.

— Она пропустила уже три срока, — торопливо сказала Биби.

— Падишах хочет знать имя отца, — сказал Питер.

Шалина вскинула голову и отвернулась.

— Тогда ты, Биби, — произнес Блант, — назови нам его имя, если так хорошо обо всем осведомлена.