Мои крылья

Но нельзя бесконечно бегать от правды. Я не хотела вспоминать ту ночь, когда Дитра вызвала демона. Понятное дело: не самые светлые воспоминания, и я предпочла забыть, не обращать внимания, не замечать. Мне было всего семнадцать, и тогда такая наивность была простительной. Но сегодня кошмарная ночь снова всплыла в моей памяти, причем в деталях, которые я упустила. Слезные уговоры сестры не будить отца, спешка, с которой мы неслись в бальный зал, странное состояние Дитры, которое я приняла за транс, когда на самом деле она вплетала в вызов демона мое имя…

Я должна была догадаться. Должна была понять раньше. Хотя бы на ее помолвке с моим женихом, или еще раньше – когда она отказалась увидеться со мной после моего возвращения.

Теперь все случившееся обрело новый окрас, и в противовес белым крыльям Дитры – отнюдь не светлый. Моя маленькая сестренка, папина кучерявая радость, оказывается, не оступилась, не ошиблась, а целенаправленно сделала все, чтобы избавиться от меня.

Не знаю, хотела ли она, чтобы демон просто лишил меня чести, или ждала именно моей смерти. Но чего она не ждала точно – так это меня.

Иногда, особенно в первое время я часто думала: счастлива ли она теперь, когда меня нет рядом?

Я знала, что она немного ревнует меня к отцу, считает, что он любит меня больше. Она вбила себе в голову, что отцу неприятно на нее смотреть из-за смерти мамы. Не раз я говорила с ней, пытаясь убедить, что она не виновата – у мамы были сложные роды, так бывает, и отец тоже не винит ее. Она успокаивалась и просила, чтобы я не выдавала ее глупые мысли отцу, а то он расстроится. Теперь и эта просьба виделась в новом свете: у отца не было причин поверить в содеянное Дитрой, даже если бы я рассказала ему. Его маленькая девочка? Специально вызвала демона, чтобы избавиться от старшей сестры? Бред! У нее не было повода. Все видели, что сестру она любила.

Но все видели с того ракурса, с которого было удобно Дитре. Хотя, стала ли причиной ее поступка только ревность к отцу? Сомневаюсь. Она так искренне за меня радовалась, когда я рассказывала ей о своем первом поцелуе с Арсуром… А потом цинично и через горничную передала сожаление, что я не смогу присутствовать на ее помолвке с ним же.

А еще я задавалась вопросом: счастливы ли они вдвоем? Дитре было четырнадцать, совсем ребенок, но через четыре года уже ничего не мешало ей глотнуть моего счастья. Если они с Арсуром поженились как только Дитре исполнилось восемнадцать, а кроме возраста невесты других причин тянуть со свадьбой не было, в браке они шесть лет.

Шесть лет моя сестра вместо меня целует самого красивого парня в империи. А я так и не узнала: какой Арсур по утрам? Растрепанный и милый или собранный и серьезный? Чем пахнет его любимый шампунь? С чего начинается его пробуждение – с улыбки, нахмуренных бровей от лучика солнца или он просто открывает глаза, быстро прощаясь со сном? Нежится ли в постели или поднимается сразу? Сначала целует или идет в ванную? Что он любит на завтрак?

Все это узнала Дитра. Не я, а она делит с Арсуром рассветы и закаты, совместные завтраки; она танцует с ним на приемах. Она заменила меня, и Арсур не возражал. По-моему, он даже не обратил особого внимания на смену невесты, или он во всех глазах видит бездонность и тонет?

– Всё в прошлом, Илия, – услышав мой невольный вздох, сказал демон.

Хотела кивнуть, соглашаясь, но радостный возглас из соседней комнаты заставил с улыбкой возразить:

– Не всё.

– Кстати, нам надо поговорить о сыне.

Слова демона заставили напрячься. Да, он пообещал, что я могу видеться со Стэнли, мы договорились, что я отработаю свое пребывание здесь, но что, если это была лишь ловушка, чтобы…

– И как сильно ты успела себя накрутить? – полюбопытствовал демон.

Пожалуй, я покраснела, но это можно было списать на камин.

– Я не буду запрещать тебе видеться с сыном. Я знаю, что ты его любишь и понял, что ты приняла и его демоническую сущность.

– Конечно!

– Конечно? Но разве он не страшный? Разве не отвратительный? Разве от одного взгляда на него тебя не тошнит?

Почти слово в слово я говорила это демону, когда на утро после совместной ночи он попытался меня обнять. И он их напомнил, потому что в демонической сущности Стэнли – его полная копия.

– Он – мой сын, – твердо сказала я. – Мне все равно, как он выглядит. Что касается моих слов тебе… Мельхас, наше знакомство с тобой было не из приятных. Да, теперь я понимаю, что все могло обернуться хуже, если бы ты не принял мою плату, как ты тогда сказал. И понимаю, что ты заставил меня выпить отвар, чтобы мне было легче пережить ночь, но… Я не чувствую благодарности. Не могу. Прости. Умом понимаю, но сердцем…

Я остановилась, осознав, что говорю и кому. Какое ему дело до моего сердца? Ему не нужна моя благодарность. И ему все равно, что я чувствую.

– О нас я понял, – вопреки моим ожиданиям, демон не усмехнулся, не бросил колкость и не дал понять, что я действительно несла чушь. – Теперь о Стэнли. Илия, он будет меняться.

– И что?

– Ты – анкер, тебе могут не понравиться перемены.

– Я – мать.