Мой любимый Бес

Банкомат «выплёвывает» обратно банковскую карточку. Недоумённо перечитываю надпись на экране: «Запрос не может быть выполнен.» Какая-то ошибка? Пробую ещё раз снять наличные. Банкомат выдаёт то же самое. Нет возможности даже проверить баланс. Я постукиваю карточкой о кошелёк. Карточка, выданная папой, всегда исправно пополнялась им в последних числах месяца. Собственно говоря, она даже оформлена на его имя, но мне любезно сообщили пин-код и разрешили пользоваться. Чувствую себя идиоткой, не задумывающейся раньше о таких элементарных вещах, насколько короткий же у меня поводок. И как легко его натянуть… Всё же набираю номер отца. Он отвечает не сразу и по тону понятно, что он очень занят.

— Говори, Снежка, слушаю.

— Я не могу пользоваться банковской карточкой.

— Замотался. Забыл предупредить. У неё срок действия вот-вот должен окончиться, менеджер банка посоветовал перевыпустить её чуть раньше. Эту временно заблокировал. Тебе нужны деньги? Что-то собираешься покупать?.. Позвони матери, прошвырнись по магазинам вместе с ней.

Я вглядываюсь в тиснённые золотые цифры на банковской карте: 02/2019. Немного заранее? За два месяца?.. Наверное, мама предупредила отца, что дочка немного взбрыкнула на днях. Всего один звонок менеджеру банка. И в кошельке у Снежаны, привыкшей расплачиваться всюду карточкой, наличности так мало, что можно выкинуть куда подальше мысли о побеге за горизонт. Накрывает удушливой волной. Ещё немного — и точно смоет за грань…

Мама появляется рядом как по мановению волшебной палочки, не забывая напомнить, что тридцатого записала нас в салон красоты своей приятельницы. Нужно выглядеть соответствующе на предновогоднем вечере, посвящённом Земянскому и Ко.

Хочется оттянуть как можно дальше этот «чудесный момент», но в назначенный день к подъезду дома съезжается едва ли целый кортеж из автомобилей представительского класса.

Мама, не дожидаясь, пока я спущусь, сама поднимается за мной. Я уже накинула шубу на плечи, но мама успела вставить замечание:

— Почему платье так свободно в бёдрах? Если ты решила посидеть на диете, нужно было подбирать размер с учётом того, что объёмы немного уменьшатся.

Я стараюсь не отвечать что-нибудь язвительное, говоря, что мне кусок в горло не лез в последние дни и безуспешно пытаюсь намотать шарф.

— Ох, ты будешь долго возиться с этим шарфом… Булат уже начинает нервничать. Сейчас в городе запруженное движение, а ты же знаешь, как он не любит опаздывать. Смотри как надо.

Мама в два счёта перевязывает шарф на моей шее, превращая его в нечто воздушное и безумно красивое. Её последние слова один в один повторяют слова Романа в вечер нашей встречи. И мне вдруг захотелось, чтобы не мамины пальцы с безупречным маникюром порхали около лица, расправляя объёмную лёгкую ткань. Захотелось, чтобы Роман небрежно затянул этот шарф на моей шее, не заботясь красоте узлов, сжимающихся всё туже.

Банкетный зал ресторана полон света и шума празднества. Папа довольно поглядывает на меня. Земянский уже дожидается нас в ресторане и тут же бросается ухаживать за своей невестой, постоянно держась поблизости. Начинается…

От обилия пиджаков и галстуков всевозможных расцветок рябит в глазах. Кажется, что Земянский собрал всех мало-мальски заметных персон города вокруг себя. Собран, ухожен, представителен, с бо́льшей частью приглашённых — на короткой ноге, с остальными — учтив и внимателен. Золото, а не мужчина, хоть бери и неси этот ценный экземпляр в швейцарский банк.

Слава богу, мне ещё не надо торчать возле него на протяжении всего вечера, плавно перемещаюсь между гостей, задерживаюсь возле знакомых, посматривая изредка на экран телефона. Время ползёт слишком медленно, как мне кажется. Уже осточертел этот бомонд и шик, а вечер только-только начинает клониться в сторону ночи. Гостей развлекает кто-то из приглашённых артистов, но обходится без конкурсов для пьяных идиотов. Нет, всё настолько чинно, что сводит зубы.

Выхожу из банкетного зала, направляясь в дамскую комнату, толкаю дверь. Чёрт. Заперто. Не идти же в мужской. И возвращаться неохота. Просто прислоняюсь к стене спиной и жду. Дверь распахивается. Выходит женщина, возрастом около тридцати, с рыжеватыми волосами, уложенными в высокую причёску. Выглядит безупречно — платье сидит, как влитое, только взгляд «плывущий» и взбудоражено блестят глаза. Она почему-то смотрит прямо на меня, вздёрнув брови и улыбнувшись так, словно ей что-то известно, и проходит мимо. Пытаюсь вспомнить, как зовут её. Мария, Марина?.. Кажется, Марина. Точно не помню. Заставляю отлепиться себя от стены и вхожу в туалет, наталкиваясь на того, кого никак не ожидала здесь увидеть.

Перед зеркалом стоит Земянский, назначенный мне в мужья, поправляет ремень на брюках. Даже объяснять ничего не нужно: сложить один плюс один. Михаил замечает меня и чуть хмурится.

— Я опоздала на представление, но суть спектакля мне ясна. Кажется, только мне нужно соблюдать чистоту репутации и изображать счастливую невесту. А кому-то можно трахаться по туалетам, да?

— Давай не будем разговаривать здесь. Пойдём.