Мой любимый Зверь, или Одержимость без границ (СИ)

Матвей поднял его за шиворот одной рукой, а другой зарядил прямо под дых. А после еще раз приложил лицом к стене в коридоре, когда выволок пьяное и полуживое тело из спальни малышки.

Бросил мужика на пороге кухни, привлекая внимание троицы. Замерли, так и не поднеся стопки с водкой ко рту.

— Кто-то еще хочет? — проорал Матвей, не сводя взгляда со всех присутствующих. — Арина, — боковым взглядом увидел, что девушка стоит рядом. — Музыку выключи.

Кивнула и направилась в комнату предков. Минута, и в квартире повисла тишина. Лишь избитый мужик стонал, иногда подавая признаки жизни.

— Ты кто такой? — женщина поднялась со своей табуретки и пошатнулась, хватаясь рукой за стол.

Еще один тугодум — других вопросов, по ходу, не знают. Да и мозги уже пропили, толку-то объяснять простые истины. Недоумки, которых надо лечить их же методами. Кроме силы они другого не понимают — Матвей переступил через стонущее тело и толкнул женщину в грудь.

— На место села! — фыркнул, а после повернул голову к двум ополоумевшим мужикам с открытыми ртами. — Еще раз повторяю вопрос, кто-то хочет присоединиться к товарищу?

Двое дегенератов сначала синхронно кивнули, а после замотали головой из стороны в сторону.

— Да я тебя… — женщина кое-как поднялась с пола, куда угодила после легкого удара Матвея. Надо же, живучая, падла. Нет бы головой об угол треснулась, и проблем меньше бы было.

— Я же сказал — угомонись, — еще раз толкнул ее в грудь, наблюдая, как во второй раз мать Арины свалилась под батарею. — Услышу хоть звук, поубиваю нахрен!

Развернулся и вышел из кухни, по дороге схватив Арину за руку и потащив изумленную девушку за собой. Переступил порог спальни, затащил девчонку и закрыл дверь.

— Спасибо, конечно, — малышка запнулась, глядя на разъяренного Матвея, а тот лишь прорычал:

— Собирайся! Я тебя в этом дурдоме не оставлю!

Глава 18

Арина

Не поняла, и что это сейчас было? Нет, я не о том, что спас и настучал по шее этим дегенератам. Мог бы вообще прибить, точно бы не обиделась и не расстроилась, но вот командный тон Матвея на пару минут лишил возможности двигаться. Как будто к полу приросла, при этом уставилась на парня, готовая вот-вот взорваться от возмущения.

— Вообще-то, в этом дурдоме я живу несколько лет, — проворчала, наблюдая, как у моего спасителя желваки на скулах ходуном ходят. — Иногда довольно счастливо. Да и не тебе судить, Матвей…

— Собирайся, Арина! — снова прорычал, перебивая, правда уже тише, при этом глядя мне пристально в глаза.

А я… в общем, вспылила. Это кем он себя возомнил, скажите на милость? И какого хрена раскомандовался в моем доме? Без году неделю знакомы, а он уже распоряжения раздает, как будто в собственность меня заимел. Сегодня он здесь, со мной, а завтра надоем ему, и выставит за дверь, на утро имя мое забыв?

Слишком много на себя берет Матвей. Как-то уж быстро в оборот всех тут взял. Но я не собираюсь плясать под его дудку, пусть даже не мечтает.

— А не пошел бы ты нафиг, — фыркнула, отворачиваясь, но тут же цепкие пальцы схватили за руку выше локтя, заставив повернуться к парню лицом.

— Арина, не играй с огнем… — рычал, как зверь загнанный, сканируя меня насквозь.

Как-то слишком все у нас быстро и сумбурно происходит. Спасает, причем, второй раз за последние три дня, но вот на серьезные чувства это мало похоже. Да и какие, к черту, серьезные чувства, если…

— Хочешь, я еще разочек пересплю с тобой, — спокойно выдала, наблюдая, как Матвей сцепил зубы. Но хватку не ослабил, все так же пристально глядя мне в глаза. Как будто заклеймить хочет, не иначе. — В качестве благодарности за спасение, — пауза, а взгляды по-прежнему недружелюбны. Гневом пылают, причем оба. — Да ты сегодня даже не поздоровался, когда на лестнице встретил меня, — горько усмехнулась, вспоминая испуганное выражение Матвея. — Перед другом стыдно?

— Не говори так…

— Да ты не ври, мне на самом деле пофиг, — улучила момент, когда парень ослабил хватку и вырвала руку. Отошла к окну, отвернулась к Матвею спиной и обняла себя руками. — Я уже привыкла быть изгоем, — чувствовала, что еще немного, и разревусь.

Предательские слезы, да что ж вы так не вовремя-то подступили? Я не хочу давать слабину, но чувствовала, что устала. Дико. Безумно. Последние дни тяжелым грузом давили на плечи, проверяя меня на прочность. Еще немного, и точно сдамся.

Если не сломаюсь раньше времени.

— Перестань, малышка, — мужские руки обвились вокруг талии, и Матвей уперся лбом мне в затылок. — Не плачь, — произнес, когда я хлюпнула носом, вытирая одинокую слезинку с правой щеки.

— Не буду, — даже улыбнулась, правда, Матвей этого видеть не мог.

Но ведь приятно, что кто-то о тебе заботится. Не бросает в трудную минуту, и даже твои фырканья, а порой и всплески эмоций адекватно воспринимает. Понятно, что ляпнула я не со зла, но уж очень меня командный тон и приказы парня задели за живое. Мне сейчас тяжело. И разборки с родственниками, когда Матвей уйдет, станут перебором.

А ведь уйдет. Рано или поздно, так точно. Не нужна я ему, как бы не хотелось думать обратное.