Мой нежный завоеватель

Она послушно прекратила заниматься прической, плеснула в лицо водой из сосуда, выкованного из золота, и вытерлась полотном. Когда она подошла к нему и опустилась на колени у его ног, ее тонкое шелковое одеяние только подчеркивало все изгибы тела.

— У меня есть подарок для тебя, — прошептала она.

— Что это? Очередная лошадь? Или новый лук? Ты совсем меня разбалуешь. — В его глазах мелькало любопытство. — На этот раз я не собираюсь обременять тебя обещаниями ответных даров.

Она засмеялась.

— Всех твоих богатств не хватит, чтобы сделать мне равноценный подарок.

— Сколько же можно держать меня в напряжении? Где он? — Александр поднял ее на ноги и обнял одной рукой за плечи. — Где же он? Неужели это нечто такое, чего я никогда раньше не видел?

— Да! — Она поймала его руку и прижала ее к своему животу. — Я ношу твоего ребенка здесь, под своим сердцем. К лету у тебя будет сын. — На ее ресницах заблестели слезы. — Я не хотела говорить тебе, пока не минует опасность. Вчера я ощутила, как он ворочается.

— Ты уверена? Никаких сомнений?

Она кивнула.

— Я не буду охотиться на львов до тех пор, пока он не сможет самостоятельно ездить на лошади.

— Сын… сын, который унаследует мой трон! Александр Четвертый! — Он схватил Роксану в объятия и погрузил лицо в ее волосы. — Это воистину бесценный дар!

Неожиданно ее триумф был омрачен леденящим приступом сомнения. Что-то было не так. Александр говорил правильные слова, но… Она отстранилась.

— В чем дело?

Он опустил глаза, но она смогла заметить румянец, появившийся на его щеках.

— Ни в чем, — сказал он. — Что может быть не так? Эта новость пришла так неожиданно… Прошло столько времени, и я думал…

— Ты думал, что я бесплодна? Но это не так, не правда ли? Или ты сомневаешься, что это твой ребенок?

— Ты знаешь, что я уверен в тебе. — Он схватил ее за руку, которой она замахнулась на него. — Успокойся, Роксана! Твоя добрая весть для меня дороже всего на свете. Ты моя любимая жена. Я буду любить тебя до последнего дыхания, независимо от того, подаришь ли ты мне наследника или нет. Но…

— Но? Говори, мой господин. Чем ты намерен меня порадовать?

— Я пообещал жениться на принцессе Барсине.

— Что?! — ярость заставила ее забыть о благоразумии, и она ударила его в грудь кулаками. — Ты дал обещание жениться на персиянке? И собираешься ради нее отправить меня в отставку? Сделать нашего сына незаконнорожденным еще до его рождения?

— Не говори глупости. — Злость заставила его забыть о чувстве вины. — Этот брак приведет к союзу Востока и Запада и не имеет к тебе никакого отношения. Это чистая политика, и ничего больше. У тебя нет никаких причин для ревности. — Он отпустил ее и нахмурился.

Она бросилась в атаку.

— Ты подонок! Ты холодный, расчетливый македонский ублюдок, — кричала она.

Не в силах сдержаться, она сильно ударила его по лицу.

— Как ты посмела?! — зарычал он.

— Ты прошлой ночью занимался со мной любовью, зная, что собираешься заполучить Барсину?

На щеке Александра остались отпечатки ее пальцев. Он отвел назад стиснутую в кулак руку Роксаны.

— Сейчас я…

— Так сделай это, будь ты проклят! Или лучше отруби мне голову, ведь я посмела ударить великого царя! Но ты ведь не просто царь, не так ли? Ты метишь выше! Каким должно быть наказание для женщины, которая подняла руку на бога?

— Роксана…

— Уходи! Я не намерена оставаться здесь, пока ты будешь забавляться со своими шлюхами. Я отправляюсь домой. Разведись со мной или прикажи убить, мне уже все равно! Я уезжаю в Согдиану.

Он стоял перед ней с побелевшим от ярости лицом.

— Ты никуда не поедешь, пока я сам тебя туда не пошлю. Ты — моя жена и моя собственность. Развода не будет. Ты будешь вести себя, как подобает, или я отправлю тебя под домашний арест. Решай сама, Роксана. Я женюсь на Барсине, а может, и на обеих ее сестрах, если понадобится. — В его серых глазах читалось предостережение. — На этот раз, с учетом твоего состояния, я прощаю тебе истерику, но не рассчитывай на подобную снисходительность в следующий раз. — С этими словами он вышел из комнаты.

Гнев Роксаны не знал пределов. Она разорвала в клочья полог над ложем и сбросила его на пол, смела все, что стояло на маленьком столике, одним движением меча и пинком отшвырнула золотой кувшин. В комнату осторожно заглянула Шарин, одна из ее приближенных женщин, но Роксана бросила в ее сторону башмак, заставив женщину ретироваться.

— Оставьте меня одну! — кричала она. — Одну!

Ее взгляд упал на сундучок с драгоценностями, стоявший возле кровати. Она подняла его и бросила о стену. Ожерелья, серьги и золотые цепочки разлетелись во все стороны.

— Он решил опозорить меня, но я сама его опозорю. Я пересплю с половиной его армии.

Абсурдность этого заявления усилила истерику, и Роксана начала смеяться, а затем упала на пол, дергая ногами, как делала это в детстве. Смех перешел в спасительные слезы, и она зарыдала, изливая свою боль и злость, пока не осталось ничего, кроме холодной рассудочности.