Мои печали и мечты

ЦАПЛИН. Нет. То есть смотрел, но… Не понравилось. Каждый человек хоть раз смотрел.

ОЛЬГА. Вот именно. Любопытство. А мне это нужно было — это близко к моей теме. И я очень быстро поняла, что там только два варианта: или женщину используют как предмет — или она ублаготворяет мужчину со всех сторон, а он отдыхает. А чтобы на равных — такого не может быть. А поскольку фильмы эти делаются преимущественно для мужчин, то, значит, тут общая тенденция: мужчина видит себя всегда хозяином. Который или делает, что ему вздумается, — или снисходительно принимает ласки.

ЦАПЛИН. Но вы-то встречали того, кто хотел быть с вами на равных?

ОЛЬГА. Я? Нет. Нет.

ЦАПЛИН. А может, тут просто физиология? Мужчина одно, женщина — другое.

ОЛЬГА. Не настолько другое.

ЦАПЛИН. Знаете что? На самом деле никакого равенства быть не может. Лично я со своей женой хотел быть на равных Я ей так и сказал об этом. Я сказал: я презираю мужчин, которые считают, что им можно все, а женщине нельзя ничего. У них равные права. Но у меня просьба: если ты собираешься использовать свои права, скажи мне об этом! Не надо лжи, ложь унижает. Если же со мной случится — я честно скажу тебе.

ОЛЬГА. И что?

ЦАПЛИН. И — ничего не получилось. Она не захотела равенства. Она захотела лжи. Она купалась во вранье. Самое удивительное, что она мне, неглупому человеку, морочила голову не месяц, не два, а четыре года, представляете?.. Впрочем, вы мне тоже морочите голову. И вообще — надо думать о себе. Как все. Я устал думать о ней, я хочу о себе думать… Вы всё сделали правильно, вы же психолог, оказывается. Профессионально со мной обошлись. Вот я уже и растаял, чайку попил — и все отлично. Нет. Мне придется вас удивить. Я задам вам вопрос — и очень прошу ответить прямо.

ОЛЬГА. Я постараюсь.

ЦАПЛИН. Скажите, что во мне такого, что вы на меня не смотрите как на человека? Я же вижу! Вы не принимаете меня всерьез! Вы гораздо серьезней отнеслись к этому собачнику — и к моему подлецу-приятелю. Почему? Отвечай быстро и не ври: ты спала с ними?

ОЛЬГА. Вы с ума сошли.

ЦАПЛИН. Я все равно узнаю правду! Отвечай.

ОЛЬГА. Знаете, вам лучше пойти поработать.

ЦАПЛИН. Девочка, милая, ответь — и я уйду. Я сразу же уйду. Скажи — только правду.

ОЛЬГА. Это нетрудно. Я только не понимаю, почему вы этому придаете такое значение? Я ведь не жена ваша, не любовница, не дочь…

ЦАПЛИН. Все! Молчим! Не надо слов. Ясно. Ты была с ними.

ОЛЬГА. Вы с ума сошли.

ЦАПЛИН. Ты была с ними, поэтому вопрос: а почему не хочешь со мной? Я что, ущербный? В чем дело?

ОЛЬГА. Слушайте внимательно. Слушайте меня внимательно.

ЦАПЛИН. Я слушаю.

ОЛЬГА. Оба они приходили поговорить со мной. Да, глядели на меня… Да, были планы… Я это видела. Я привыкла. Но… Это даже смешно. Вы вообще понимаете, о чем говорите? Видите ли, вы там работаете, а я тут с вашим напарником… Нет, вы с ума сошли, это точно.

ЦАПЛИН. Простите, Оленька. Я ведь знал. Я им не верил. Они наболтали про вас.

ОЛЬГА. Они просто вас дразнили.

ЦАПЛИН. Да? Я тоже так думаю. Но я и не верил. Я не верил. Я сразу понял — вы не как все. И нельзя! Если все станут, как все, это будет уже конец света. Должны быть такие, как вы — то есть не как все. Особенные. Необычные. Неприступные.

ОЛЬГА. У вас явно что-то сместилось. Я именно как все. Как большинство. Потому что большинство нормальных женщин не будут спать со строителями, которые отделывают их дом. Ведь так?

ЦАПЛИН. Будут! Если явно не будут, то в мыслях будут, вы же психолог, вам ли этого не понять! А у вас я и мысли такой в глазах не видел, не потому что вы холодная или… А потому что вы… Ну, вы понимаете… Вы… Вы настоящая женщина! Вы можете многое себе позволить — в том числе и не позволять себе ничего! Вы можете любого послать к черту — и любого приласкать, и это будет по-царски. Можно, я буду откровенным?

ОЛЬГА. Конечно.

ЦАПЛИН. Только не гоните меня. Выслушайте. Подумайте. Оцените. Успокойтесь. Я тоже спокоен. Я отдаю отчет в своих словах. Вы готовы?

ОЛЬГА. Да.

ЦАПЛИН. Я мог бы ухаживать за вами полгода, год… Но я не могу… То есть… Я хочу умереть. Но я не хочу умирать. Если вы мне поможете, я буду жить. Женщина прекрасная, недоступная, поднебесная — никому, никогда — и вдруг мне, как подарок, мне, Иванушке-дурачку, не по любви, ладно, просто так, от щедрости души, чтобы спасти и… Понимаете?

ОЛЬГА. Можно перевести на простой язык?

ЦАПЛИН. Можно.

ОЛЬГА. Вы просите, чтобы я отдалась вам, незнакомому человеку, чтобы вам стало легче. Так?

ЦАПЛИН. Вы психолог! Вы точно психолог! Так — да не так. Вы подумайте: вот они там сидят, победители — которые не победили! Они уверены, что не победили случайно, они уверены, что я-то уж точно окажусь с носом! А я возьму и не окажусь!.. Я прошу вас… Если хотите — совершить подвиг… Подарить любовь любимому — легко. Подарить нелюбимому, но красивому — легко. Подарить по увлечению, по прихоти — легко! А подарить — как жизнь? Не пробовали? Не любимому, не красавцу, не победителю — а последнему из последних! Не им, уверенным и наглым, а мне! И пусть подавятся!