Моя навсегда

– Что это? – спросил вдруг он, заметив алеющее пятно на ноге.

Я почувствовала удар адреналина, но не сильный. Я была готова, я знала, что такое не обойдешь стороной.

– А, это же ожог. Я ж тебе говорила, что разбила чайник.

– Ты не говорила, что обожглась.

– Да ерунда. Облила кипятком.

Я сделала вид, что смущена своей глупостью и пытаюсь свести инцидент на «нет». Дмитрий немедленно принялся осматривать ногу, задавать вопросы, даже прикладывать ладонь к моему лбу, чтобы узнать, нет ли у меня температуры.

– И чем ты обработала? Ты хоть продезинфицировала рану?

– Рану, пф! – возмутилась я, пытаясь выдернуть голую ногу из его рук. – Я намазала ожог помадой.

– Чем? – скривился он.

– Гигиеничкой! – хихикнула я.

– Пороть тебя некому, – возмутился он.

– Как это некому? А ты на что?

И я перевернулась на живот, демонстрируя ягодицы. Стопроцентная эффективность: мой доктор Хайд отвлекся от всего. Позже он принес с кухни бутылочку с хлоргексидином и обработал рану.

Через пару недель я и думать забыла об ожоге. А зря. Впрочем, это ли не закон бутерброда? Все самое плохое случается, когда мы этого совершенно не ждем. Все самое плохое случилось в конце июня.

Я хорошо помню тот день. Впрочем, нет, я вообще не помню тот день. Только вечер. Я принесла домой клубнику, мне страшно, до обморока хотелось клубники, и я оббегала в поисках все магазины вокруг– не хотела замороженной, хотела свежей. Необъяснимый каприз, один из тех, что свойственны беременным женщинам, – не зря же об этом напридумывали столько анекдотов. Хорошо, я еще не хотела съесть мел с опилками и беконом.

Я нашла клубнику, потратила страшные деньги, но тащила домой килограмм пахучих турецких ягод, оказавшихся на деле довольно безвкусными. Я съела их все равно. Когда Дмитрий неожиданно вернулся домой – я сидела с губами, красными от фруктовой кислоты, и с мечтательным выражением на лице.

– О, ты уже дома? Где была? – спросил он вполне нейтральным тоном.

Хирургам свойствен отличный самоконтроль. Я ничего не заподозрила. Я игриво улыбнулась.

– С чего ты вообще взял, что я где-то была? – спросила я, но так, без злого умысла.

Обычно, если я куда-то выбиралась без предварительного согласования, Дмитрий устраивал мне выволочку. Это называлось «я заставляю его волноваться». Сейчас отрицать выход из дома было бессмысленно – клубника меня предавала, не оставляя ни лазейки.

– Ладно, неважно, – сказал Дмитрий, и только тут, то ли по его тону, то ли по выражению его лица я заподозрила, что что-то не так. Легкое ощущение надвигающейся беды. Дмитрий прошел в кухню, не снимая летних ботинок, в костюме, в пиджаке, в галстуке. Он вытащил стул с высокой спинкой от стола, поставил его напротив меня, как бы запер меня в кухонном углу и посмотрел на меня. – Ничего не хочешь мне сказать, Софи?

– Не… уверена… – пробормотала я, чувствуя, как оседает голос. Что-то не так. Висок начал пульсировать, давление, что ли? Я беременная, мне нельзя волноваться. Я волновалась. – Что ты имеешь в виду?

– Я? – спросил он и пожал плечами. – Просто интересуюсь, нет ли чего-нибудь такого, что ты бы хотела мне рассказать? Поделиться со мной, так сказать.

– Ну… можно, – кивнула я. – К примеру, ты знал, как невыносимо сложно найти свежую клубнику в магазинах. А ведь сейчас лето, и клубника растет по всему миру.

– Так, значит, – сощурился Дмитрий. – Клубника.

– А что? – В моем мозгу вдруг замигал предупредительный сигнал. Бежать, бежать, бежать. Эвакуация. Опасность – красный уровень.

– Нет, ничего. И где ты ее нашла? – Дмитрий вдруг резко «сдал» назад, встал, подошел к кухонному шкафчику и в задумчивости открыл центральную секцию, где хранились всякие разности.

– В «Азбуке вкуса», – ответила я, следя за ним глазами.

Наши фирменные «кошки-мышки». Я чувствовала, что проигрываю. Дмитрий рассеянно кивнул, затем подтянулся и… вынул с полки бутылку шампанского, одну из нескольких, что мы хранили на случай гостей. Затем подцепил два бокала и легко развернулся ко мне. Бутылка опустилась на стол рядом со мной и остатками клубники. Дмитрий скользнул по мне взглядом, затем улыбнулся.

– У меня хорошие новости. Не уверен, что ты помнишь, но я уже несколько лет работал над книгой о современной кардиохирургии. Так вот, ее опубликуют. Сегодня я получил официальное предложение.

– Но это же замечательно! – воскликнула я.

Дмитрий эхом ответил:

– Замечательно! Нужно отметить! – и сдвинул бокалы.

Я молчала, не зная, насколько верны мои подозрения. Может ли он специально… или книга… все-таки, он ее действительно писал. Отпраздновать? Что сказать? Какой может быть вред от пары глотков шампанского, в конце концов? Мысли метались, перескакивали, но я продолжала сидеть неподвижно.

Дмитрий умело откупорил бутылку – хлопок был несильным, не пролилось ни капли – и разлил шампанское по бокалам. Он налил шампанского почти до краев и протянул его мне.

– Ну, за успех моей книги? – и он поднес бокал к губам.

Я несколько секунд помедлила, затем отпила небольшой глоток.