Монашка и дракон

Мы приняли по кусочку облатки и сели на скамеечку у чаши со святой водой, чтобы отдохнуть. Говорить не хотелось, и мы думали каждая о своем. Боюсь, в отличие от Нантиль, мысли мои были далеки от святой благодати — я все время вспоминала о драконовой спальне и гадала, что же переживает господин маркграф за запертыми дверями.

После службы к нам подошла жена священника, пригласив разделить утреннюю трапезу. Мы ели вкусную деревенскую похлебку с серым хлебом, и Нантиль вполголоса беседовала с женой священника и еще какими-то женщинами, также приглашенными к столу. Она представила меня, умолчав о том, как я появилась в замке Гранд-Мелюз, и все тут же вспомнили о своих паломничествах в монастырь святой Пучины, а одна из прихожанок сказала много добрых слов о матери-настоятельнице.

Я отвечала односложно, и когда речь зашла о матери Беатрисе, предпочла промолчать. Расхваливать ее доброту мне вовсе не хотелось.

— Хорошо было, правда? — спросила меня Нантиль, когда мы шли обратно.

Солнце пригревало по-летнему, Нантиль несла пресный церковный хлеб, завернутый в салфетку — подарок в благодарность за пожертвования, а грум Офельен следовал за нами на расстоянии десяти шагов, с деликатностью хорошей тени.

Я кивнула, говорить мне совсем не хотелось. Я наслаждалась первой за последние несколько лет свободной прогулкой и хотела впитать и запомнить каждое мгновение, каждую частичку солнечного света, запах скошенной травы и щебет птиц.

— Возвращаться не хочется, — протянула Нантиль, и я мысленно с ней согласилась, но вслух ничего не сказала. — Стать бы птицей и улететь, — продолжала мечтательно она, глядя в небо.

«Стать драконом, как Мелюзина», — подсказала я ей мысленно.

— Только он ведь догонит, — как будто услышав, ответила Нантиль с нервным смешком.

«А почему бы и правда не убежать?» — я оглянулась на грума.

Он жевал травинку, глядя себе под ноги, но это ничего не значило — уши у него были на месте, наверняка, слышал каждое слово. Я не стала заводить опасных разговоров, хотя идея сбежать из Гранд-Мелюза необычайно мне понравилась, только надо было обдумать ее потщательнее, ведь я уже знала, как дракон выслеживает свою добычу, да и он сам признался, что ему понравилось бы догонять меня. Возможно, и Нантиль уже испытала что-то подобное. Нет, спешно такие вопросы не решаются.

Когда вдали показались зубцы замка, Нантиль громко вздохнула. Она звала меня посидеть с ней, но я отказалась, сославшись на усталость. На самом деле, мне не терпелось побывать у драконьей спальни. Взбежав на второй этаж, я оглянулась и снова попыталась открыть дверь, и снова потерпела неудачу. Постучать? Нет, на это я точно не решусь. Я ушла к себе и до сумерек лежала на кровати, уставившись в потолок и подскакивая при любом шорохе.

Ночь дракон провел также затаившись, и утром понедельника не спешил выходить.

Я успела переделать все свои утренние дела, получила порцию каши и печеное яблоко от Фриды, позавтракала у себя в комнате в компании записей о замке Гранд-Мелюз и его обитателях, когда в спальне дракона раздались тяжелые шаги. Я вскочила так стремительно, что едва не опрокинула стул. Метнувшись к порогу, я приоткрыла дверь, боясь выходить, потому что не знала, как поведет себя дракон, снова превратившийся в человека. Осталось ли в нем хоть что-то человеческое?..

Прошло около четверти часа, пока засовы заскрипели, и в коридоре появился милорд Гидеон — ничуть не изменившийся внешне ни ростом, ни комплекцией, только небритый и такой бледный, словно пил всю ночь не переставая, да еще выплясывал сальтареллу.[1]

Потирая лоб, он пошел по направлению к лестнице, а я следила за ним, пока он не исчез из виду, спустившись на первый этаж. Только тогда я на цыпочках пробежала коридор и тихонько открыла дверь его спальни, заглянув внутрь.

Все в комнате было как раньше, не считая опрокинутого кресла и рухнувшей полки с книгами. Сказка о путешествии великанов валялась у противоположной стороны, раскрытая, с замятыми страницами. Я проскользнула в комнату и прикрыла за собой двери, стараясь, чтобы она не хлопнула.

Подобрав книги, я сложила их стопкой на столе, поколебавшись, когда дело дошло до истории великанов. Но я отказалась от мысли взять ее «на время» и положила в общую стопку. Какую ванну мог принимать дракон? Осмотрев комнату и обойдя кровать, я нашла ответ — за драпировкой обнаружился вход в смежное помещение. Здесь не было окон, а стены были выложены дубовыми плашками. Стоявшая посредине огромная круглая ванна из меди, была меньше чем наполовину наполнена водой. На полу здесь и там еще не просохли лужи. Я измерила ванну — она была пять шагов в диаметре, с бортами высотой мне по пояс, и вода в ней была холодная — почти ледяная.

Узнав, что было возможно, я поторопилась уйти и сделала это очень вовремя. Потому что только я скрылась в своей спальне — пришли слуги. Я слышала, как они переговаривались, вычерпывая воду, и как приводили в порядок спальню своего господина, навешивая полку.