Монашка и дракон

Пробежав босиком до окна, я заглянула в щелку ставня и увидела охотников. На вороном коне гарцевал милорд Гидеон, отдавая распоряжения. Войлочная шапка с красным петушиным пером была лихо заломлена набок, и сам он выглядел очень довольным, не то что его брат. Дилан сидел в седле мрачный и проверял крепления арбалета, огрызнувшись на ловчего, который подошел что-то спросить. Был здесь и грум Офельен — такой же мрачный, как брат дракона, и еще была Нантиль.

Я приоткрыла окно, чтобы рассмотреть ее получше. На третьей конкубине был мужской охотничий костюм, который она носила с очаровательной небрежностью. Черная шапочка с алым пером придавала ей задорный и привлекательный вид, и сама она выглядела необыкновенно воодушевленной. Она тоже держала арбалет, и ее лошадь нетерпеливо кусала удила, требуя скачки.

Дракон обернулся и что-то сказал Нантиль, а она весело рассмеялась. Я почувствовала досаду и удивилась. С чего бы тебе досадовать, Виенн? Ты считала, что только с тобой дракону бывает интересно?

Через двор к охотникам пробежала Ингунда — с наскоро подобранными косами, необычайно серьезная. Она попыталась начертить угольком крестик на налобнике вороного коня, но милорд Гидеон не позволил ей этого сделать, резко дернув поводья, и засмеялся. Никто не поддержал его смех, а Дилан укоризненно покачал головой. Ингунда предприняла еще одну попытку, бросившись чуть ли не под копыта коня маркграфа, но дракон только отмахнулся, разворачивая вороного.

Кавалькада всадников в сопровождении ловчих и собак устремилась к воротам замка, а Ингунда осталась стоять, глядя им вслед. Потом она отбросила уголек, который так и не понадобился.

Я тихонько прикрыла ставень и вернулась в постель, пытаясь согреть озябшие ноги. Мне удалось подремать еще несколько часов, пока не явилась Фрида с завтраком. Болтала она немилосердно — и все о вчерашнем вопле Мелюзины. Я слушала ее очень внимательно, и это польстило служанке.

— И все же уехал! — ругала она милорда за легкомыслие. — Несмотря ни на что уехал. И даже не позволил старшей госпоже благословить его. Как можно так гневить небеса?..

— Он не суеверен, разве это плохо? — спросила я. — Церковь осуждает суеверия.

Служанка посмотрела на меня с недоверием, но я продолжала есть кашу, как ни в чем не бывало.

— Вы такая спокойная, — сказала, наконец, Фрида обвиняющн, — а в замке все очень переживают за милорда.

— Вот как? — короткий невинный вопрос произвел на служанку потрясающее впечатление.

Она замолчала, глядя на меня пристально и подозрительно, пару раз хотела что-то сказать, но только беззвучно шевелила губами.

Я успела налить воды в кружку и взять кусочек поджаренной в масле лепешки, когда Фрида, наконец, заговорила.

— А как может быть иначе?! — возмутилась она. — Вы ужасы какие-то говорите!

— Разве я сказала что-то ужасное?

Фрида недовольно засопела и стала собирать чашки, так как я закончила завтрак.

— Все переживают за милорда, — проворчала она.

— Утештесь, — подбодрила я ее, — милорд не из тех, кого легко обидеть.

— Против призраков сила не поможет, — сказала она, и в голосе ее послышалось боязливое торжество.

Или мне показалось?

Оставшись одна, я тщательно записала все, что произошло, и долго сидела за столом, задумчиво рисуя то каменную Мелюзину с фасада замка, то витражи из церкви Байи и Бреги, куда ходила с Нантиль и молчаливым Офельеном во второй раз. Во время этой прогулки мне удалось узнать, что Гранд-Мелюз находится совсем недалеко от столицы и даже вызнать, по какой дороге можно туда попасть.

Вчерашние события заставили меня снова задуматься о бегстве.

Было бы неплохо добраться до столицы, а потом, например, в женский монастырь святой Мазоты, что в провинции Абернет. Но кто ждет меня там без богатого пожертвования, да и на дорогу до монастыря нужны будут деньги, а золотых браслетов у меня больше не было. Продать же свою последнюю драгоценность — фамильное кольцо, я не решалась. Кольцо я хранила в шкатулке с сурьмой и красками, и больше не опасалась покраж, потому что Ингунда и Арнегунда не замедлили обзавестись такими же шкатулками и каждый день теперь красовались накрашенными лицами.

Итак, продать кольцо — не выход. Продать розовое масло? Шкатулка с красками стоила немалых средств. Но для нее нужны особые покупатели. Продать в ближайшем городке не получится — об этом сразу же станет известно дракону. Продать в столице — но до столицы надо еще добраться. Да и о возможном преследовании не стоит забывать… Требовалось основательно подумать.

Охотники вернулись только к вечеру, перед самым закатом. Я вместе с Ингундой и Арнегундой встречала милорда Гидеона, стараясь остаться незамеченной и прячась за спины слуг. Я не пошла бы вовсе, но по неписанному правилу замка Гранд-Мелюз, дракона полагалось встречать всем. И он появился — влетел во двор на черном жеребце, с взлохмаченными от скачки волосами, со свежей царапиной на скуле, горящий азартом и хохочущий во все горло.

— Ты видел, какой у нее удар? — крикнул он Дилану, на ходу спрыгивая из седла. — Кабан аж присел!