Монашка и дракон

— Вы правы, — согласилась я. — Там, где трудился божественный художник, человеческим рукам делать нечего.

Она осталась довольна и занялась шкатулкой.

— Все же, странный подарок для монашки, — Маризанда разбрасывала щеточки и костяные ложечки, и вдруг рука ее замерла, а потом медленно достала кольцо с изумрудом. — А это что?! Это изумруд?! Он подарил тебе кольцо с изумрудом? Отвечай!

— Это не подарок, — быстро произнесла я, чтобы она не успела меня перебить. — Это кольцо принадлежит мне.

— Она все лжет, — встряла Ингунда. — Она сама говорила мне и сестре, при слугах, что шкатулка — подарок милорда. Наверное, и про кольцо лжет.

— Тебя не спрашивала, — одернула ее маркграфиня и заговорила со мной. — Вот это кольцо принадлежит тебе? В самом деле? — она залилась визгливым пронзительным смехом, и дамы ее поддержали. — Ты кто такая? Королева южных земель? Откуда у оборванки вроде тебя подобные драгоценности? Признайся, что украла, и я даже не прикажу тебя выпороть.

— Это и в самом деле мое кольцо, миледи, — сказала я, стараясь сохранять спокойствие. — Кольцо принадлежало моему отцу, это единственное, что осталось мне от него по наследству.

— Кольцо с изумрудом по наследству? О-очень интересно, — протянула Маризанда, гладя на камень против света. — Оно такое дорогое… Один камень чего стоит, не говоря уже об оправе. Красное золото сейчас в цене.

— Для меня оно ценно, как память, — я протянула руку, — позвольте забрать его, миледи.

— Как память? О-о! Это так трогательно! — Маризанда поджала губы и жалостливо изломила брови. — Конечно, сестра Виенн, разве я могу лишить вас единственной памяти о вашем отце? Возьмите.

Я почти поверила, что все обойдется, потому что маркграфиня коснулась кольцом моей ладони. Но в тот момент, когда я сжала пальцы, Маризанда отдернула руку и засмеялась, довольная шуткой.

— Думала, я так просто и верну его тебе? — дразнила она, вертя кольцо перед моими глазами. — Откуда мне знать, что ты не врешь?

— Ваш муж поверил мне, поверьте и вы, — сказала я как можно мягче, чтобы не разозлить ее.

— Мой муж пусть верит во что хочет, — огрызнулась она. — А я сама решаю, как поступать со слугами.

Я могла бы возразить, что вовсе не являюсь служанкой, но промолчала. Спорить с этой женщиной было то же самое, что играть в горелки с Ехидной — того и гляди, она могла откусить тебе голову.

— Красивое кольцо, — промурлыкала маркграфиня, пуская зеленым камнем солнечных зайчиков. — Оно стоит, чтобы за него побороться. Так, Виенн?

Я промолчала, понимая, что заговорила она об этом не к добру.

— Хочешь, получить его обратно?

— Д-да, — сказала я через силу.

— И ты получишь его, — пообещала маркграфиня, лучезарно улыбаясь. — Получишь, если… если проползешь на коленях по двору — к воротам и обратно.

Кровь бросилась мне в лицо, и я ничего не ответила.

— Что же ты замолчала? — Маризанда засмеялась, хитро прищурившись. — Это ведь ничего тебе не стоит. Двор здесь небольшой, всего-то шагов двадцать, а ты девица молодая, крепкая…

— Я не могу этого сделать, — сказала я тихо, но твердо.

— Не можешь? — изумилась маркграфиня. — Отчего же? Колени внезапно заболели? Ну? Что же ты молчишь? Значит, тебе не так уж дорого это кольцо?

Дорого ли оно для меня? Маркграфиня даже не представляла, насколько. Но никакое сокровище не могло заставить меня унизиться настолько, чтобы ползти на коленях. Вся моя прежняя жизнь сейчас была в руке миледи Маризанды, которая поднялась из кресла и, поигрывая изумрудом, прошлась по комнате.

— По-моему, ты отказываешься. Да, Виенн? — спросила она, сладко прищурившись. — По-моему, ты считаешь, что слишком горда… Что ж. Раз тебе это кольцо ни к чему, то и мне оно, тем более, не нужно. Тогда лучше его выбросить.

И не успела я моргнуть, как маркграфиня швырнула мое кольцо в окно.

Я метнулась к окну с криком ужаса, но только увидела, как блеснул под солнцем изумруд, прежде чем упасть в ров, наполненный водой. По поверхности пробежали круги, и перепуганные гуси, плескавшиеся в воде, захлопали крыльями.

— Жаль, изумруд был исключительный, — сказала Маризунда, становясь рядом со мной. — Но ты ведь не расстроилась, Виенн? Ведь если бы колечко что-то значило для тебя, ты на все бы пошла, чтобы его достать…

Вцепившись в подоконник, я смотрела на серую воду рва, и мысли — одна безумнее другой — так и роились в моей голове. Вдруг чья-то тяжелая рука схватила меня за плечо, отодвигая от окна.

— Может, еще прыгнешь? — хмуро спросил дракон. — А ты, — он повернулся к Маризанде, — забирай своих кривляк и выметайся. Лошади запряжены. Твоей светлости только сесть в карету и закрыть дверцу.

— Почему это я должна уезжать? — маркграфиня сжала кулаки и поглядывала на меня с откровенной злобой.

Дракон все еще держал меня за плечо, хотя я пыталась вырваться. Он разжал пальцы, и я бросилась вон из комнаты — прочь, прочь, как можно дальше, хотя прекрасно понимала, что дальше стен Гранд-Мелюз мне не убежать.

44. Настоящая морская волна