Читаем Монстры полностью

                 И что? – и ничего                 Абсолютно ничего                 Абсолют-абсолют-абсолютно ничего                                                  ничего, ничего, ничего                 И ничего, и абсолютно                                                  и что? что? и?                 Да ни-че-го                                                  да-ничего-ничего-ничего                 Абсолютно                 Абсолютно                 Ничего, а что? – а ничего —                                                  а где? – а нигде                 и все! все! все! все-все-все!                 все-все-все-все-все!                 Абсолютно (достаточно громко)                 Абсолютно (потише)                 Абсолютно (совсем тихо)                 Ничего (опять громко с подвыванием)                 Охххх! Охххх!                 Охххх! Оххххх! Рхххх!                 Ох, да не головушку                 Клонит наш соловушка                 Оххх! Оххх! Охххх                 Ой, да ой-ей-ей! (выше) ей-ей! (еще выше) ей-ей-ей!                 А Боххх! Бохххх!                 Боххх! Баммм! Баммм! Бохххх!                 Боххх! Баммм! Охххх!                 Богу спросить не сссс кого                 Соловушки советсссского                 Окромя                 Ты это сделал? —                 Нет, не я! —                 Но ты воспевал! —                 Охххх, охххх! уж воспевал-то я, воспевал! и оххх! и воспеваллл! и оххх! оххх! —                 Вот с тебя и спрашиваю! —                 Ты Боххх! Боххх! Боххх! тебе виднее                 Боххххххх                 Я хочу! Я хочу!                 Я хочу этого!                 Ну, просто хочу!                                                  хочу-хочу-хочу                 Этого-этого-этого                                                  это-ооо-гоооо                 Я хочууу, хочу-хочухочухочу!                 хочу! хочу! хочу! ххххочу,                 хххоччччу, ххххочччччуууу                                                  и хочу, и это, и я                                                  и хочу, и просто, и я, и этого                                                  этого, и я, и этого                 И я хочу! – он хочет                 Да, я хочу этого – этого он хочет                 А что? – А то! —                 Но я хочу! хочу! хочу!                 Где? – Здесь! здесь! здесь!                 Хоти! – хочу! – хоти! – хочу! —                                                  ххххотиии! – ххххоччччу! —                                                  ххххоттти! – и ххххочччу!                                                  и буду, буду, буду!                 Буууудддддууууу!                 Хххххоттттеттттть!                 Эээээттттоооогоооо!                 Вот так вот все! —                 Да все<p>Всеотзывчивость русской бритвы</p>1991Предуведомление

Конечно же, эта книга о любви, заостренной столь неописуемо, что входит она в свой предмет без видимого даже порой осознания им самим этого и обнаруживаемая столь глубоко в себе впоследствии, что и является причиной почти обморочного восторга и ужаса. Национальная же окраска ее не есть проявление чрезмерного высокомерия или ориентальной необязательности, но просто в местных условиях не затмеваемая и не противодействуемая ничем и никем, проявляется она во всей своей остроте и покоряющей, проникающей, овладевающей почти безжалостности, и в этой самозабвенной ее красоте в момент бессознательного расширительного самоощущения явлена она всему остальному миру порой как ужасом дышащий мрак, порой как мистическое перекрытие островков отчужденности и спасение, и не отличает она в эти минуты нефиксированного самоотождествления внешнего от внутреннего, своего от чужого, и через то обволакивающа и всеотзывчива.

1
Перейти на страницу:

Все книги серии Пригов Д.А. Собрание сочинений в 5 томах

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия
Москва
Москва

«Москва» продолжает «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), начатое томом «Монады». В томе представлена наиболее полная подборка произведений Пригова, связанных с деконструкцией советских идеологических мифов. В него входят не только знаменитые циклы, объединенные образом Милицанера, но и «Исторические и героические песни», «Культурные песни», «Элегические песни», «Москва и москвичи», «Образ Рейгана в советской литературе», десять Азбук, «Совы» (советские тексты), пьеса «Я играю на гармошке», а также «Обращения к гражданам» – листовки, которые Пригов расклеивал на улицах Москвы в 1986—87 годах (и за которые он был арестован). Наряду с известными произведениями в том включены ранее не публиковавшиеся циклы, в том числе ранние (доконцептуалистские) стихотворения Пригова и целый ряд текстов, объединенных сюжетом прорастания стихов сквозь прозу жизни и прозы сквозь стихотворную ткань. Завершает том мемуарно-фантасмагорический роман «Живите в Москве».Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Монстры
Монстры

«Монстры» продолжают «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007). В этот том включены произведения Пригова, представляющие его оригинальный «теологический проект». Теология Пригова, в равной мере пародийно-комическая и серьезная, предполагает процесс обретения универсального равновесия путем упразднения различий между трансцендентным и повседневным, божественным и дьявольским, человеческим и звериным. Центральной категорией в этом проекте стала категория чудовищного, возникающая в результате совмещения метафизически противоположных состояний. Воплощенная в мотиве монстра, эта тема объединяет различные направления приговских художественно-философских экспериментов: от поэтических изысканий в области «новой антропологии» до «апофатической катафатики» (приговской версии негативного богословия), от размышлений о метафизике творчества до описания монстров истории и властной идеологии, от «Тараканомахии», квазиэпического описания домашней войны с тараканами, до самого крупного и самого сложного прозаического произведения Пригова – романа «Ренат и Дракон». Как и другие тома собрания, «Монстры» включают не только известные читателю, но не публиковавшиеся ранее произведения Пригова, сохранившиеся в домашнем архиве. Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия

Похожие книги

Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Поэзия / Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия