Московский магический университет

На голову свалился томик какой-то толстенной классики, и ещё куча других книг. Пожалуй, без усиления тела я бы сейчас сломал позвоночник… Человек без магии, в принципе, довольно хрупкое существо.

Однако дальше было то, отчего не встанет уже элитник…

Костров взял меня за воротник и три раза зарядил кулаком мне в лицо. На первый удар — магическая защита ещё была, на второй — полностью спала, а на третий — я остался без зубов почти по всю левую сторону.

Магией это восстанавливается, но мне об этом как-то не думалось. Мозг ушел в нокаут, хоть я ещё немного соображал. На третьем ударе Костров, видимо, сдерживался, иначе бы я сейчас был бы мёртв…

— Ну что, получилось «уткнуть гада в пол»? — Костров пнул меня в живот. Тоже похоже без усиления. Аура вокруг него уже не горела. — Ладно, с тобой разберусь потом. Вернемся к Ромке Быстрову. Ему, похоже, сестричка нажаловалась, и он решил поиграть в рыцаря!

Мне не было видно, что происходит, но я отчетливо слышал удары. Моего бафа на Роме уже не было, да и это вряд ли бы ему помогло.

— Решил, что я ослабну из-за пасынка?! Думал одолеть меня, пока я решаю вопрос с ребенком?! — ещё несколько ударов. Безответных. Драка перешла в чистое избиение. — Верни младенца, если хочешь, чтобы я прекратил. Думаю, ты и сам понимаешь, что ребенок этой суки не жилец. Скоро война, и для ассасинов не время заводить детей.

Я прикоснулся рукой к виску, чтобы вернуть себе ясность мысли. Затем начал лечение. Немного приподнявшись, я увидел Быстрова — на нем практически не было живого места.

— Убери кальму, — хрипя, сказал Рома. — Я верну ребенку.

— Только попробуй сейчас сбежать… Из-под земли достану. И такой идиотизм тебе уже не прощу.

Серый браслет на руке Кострова пропал. Рома чуть приподнялся и посмотрел в глаза ассасину.

— Не тяни… — раздражённо произнёс Костров.

Рома вытянул руку, и в ней появился спящий младенец. Совсем грудный малыш… Буквально пара недель из роддома…

Я почувствовал колебания Ки внутри Кострова. Ублюдок — ублюдком, но даже ему тяжело убить своего ребенка…

Ассасин рассмеялся.

— Котят надо топить ещё слепыми!

Пеленки с ребенком поднялись в воздух, и затем всё в мгновение сгорело… Огонь, подобный этому, я ещё никогда не видел. От младенца абсолютно ничего не осталось…

— Как приятно!… Ко мне наконец-то вернулась сила! Даже настроение поднялось, когда прихлопнул личинку!

Или этой мрази всё же не тяжело убить своего ребенка… Читать эмоции через Ки я ещё умею плохо — возможно, это было не колебание, а торжество или ярость.

— Ты назвал своего ребенка «личинкой»? — спросил я, встав на ноги. Себя я подлечил достаточно хорошо, но из-за выбитых зубов говорил не совсем чётко. — Даже если этому ребенку было суждено умереть, не надо так презрительно о нём говорить.

На лице Кострова были брызги моей крови. У меня помутнение разума, или я действительно могу это сделать?…

— О, моралист очнулся! — ассасин повернулся в мою сторону — Тебе мало выбитых зубов?

Раз за разом я задаю своей крови один и тот же вопрос, и раз за разом она отвечает несомненное ДА… Но это невозможно… Преобразовать чужую кровь и магию чрезвычайно сложно, а тут речь так и вовсе про ассасина…

— Я не моралист, но считаю, что у человека должны быть определенные принципы.

В анализе нет ошибки. Есть какой-то недостающий элемент пазла, который не дает полностью сложить картину… Нужно будет спросить Кропоткина…

— Принципы? Что стоят твои принципы? — Костров засветился рыжей аурой. В этот раз она гораздо ярче… — В нашем мире всё решает сила. Кто сильнее — тот и прав!

Если я ошибся, то умру от первого закона… Но если не рискну, то Костров так и будет портить жизнь Юле, Алине, да и многим другим… Он ни на йоту не изменится, пока не получит хорошенько по морде…

На одной чаше весов жизнь мага элитного уровня, на другой — туманная перспектива изменить мировоззрение ассасина. Я решил, что всегда буду делать выбор, исходя из пользы государству, но тут всё же дам волю личному…

Я просто себе не прощу, если поступить иначе.

— Преобразование крови. Дебаф.

Моя кровь впиталась в кожу Кострова. Аура вокруг него полностью пропала.

Преобразование крови, которое я лишь планировал попробовать, получилось сделать на ассасине… Это означает только одно — у меня и самого «жадная кровь». Кровь ассасина может преобразовать лишь другой ассасин… Исключений из этого правила нет.

Картина начала понемногу складываться. Когда погибли тетя Лена, Света и Дима — я стал сильнее. Тогда у меня получилось сделать усиление тела в несколько раз лучше, чем прежде… Да и количество меланиса резко выросло…

Не все детали ложатся идеально, но слишком многое указывает на то, что у меня «жадная кровь». Только каким образом это вообще возможно?…

Если все члены одной фамилии ассасинов погибают, то сила передаётся акцептору. Человеку, который имеет метку крови, и тщательно спрятан для дальнейшего восстановления силы ассасина.