Мракобесы

– Газовщик! – она подняла выпрямленный палец вверх и встала. – Извините.

Матвей задумался. По всему выходило, что в сферу расследования Званцевой вошел бывший муж Гремпель. Интерес, который Ольга проявила к этому человеку, связан с сектой. Кое-что становится понятно. Тем более журналистка специализировалась на религиозной теме. Они с ней познакомились, когда она работала над фильмом про старообрядцев.

От размышлений отвлекла странная тишина. Матвей лишь слышал, как Софья Павловна открыла двери, и все. Больше ни звука. Он осторожно поднялся со своего места и вышел из комнаты. В груди шевельнулась, заерзала пушистым, когтистым зверьком тревога. Матвей прошел по коридору и толкнул дверь, которая отделяла его от прихожей. Женщина лежала на залитом кровью полу у закрытых входных дверей, глядя в потолок ничего не видящим взглядом.

– Ешкин кот! – протянул Матвей, ошарашенный таким развитием событий.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: Софье Павловне уже не поможешь. Однако на всякий случай Матвей все же присел рядом с ней на корточки и прижал палец к сонной артерии. Пульс не прощупывался. Он выпрямился и огляделся по сторонам. На глаза попался платок, лежавший на полочке у зеркальца. Он схватил его. Стараясь не наступить на увеличивающуюся лужу крови, Матвей перешагнул через труп и надавил платком на дверную ручку.

На площадке никого не было. Внизу раздавались шаги, идущего по лестнице человека. Оставив двери открытыми, Матвей устремился следом. Разрыв был в несколько этажей. Наверняка у подъезда машина. Смешно надеяться на то, что удастся догнать.

На лестничной клетке он выглянул в окно. Как раз хлопнула дверь подъезда. Во двор вышел невысокого роста, уже немолодой мужчина в синей спецовке. В правой руке небольшой чемоданчик.

Не увидев машины, Матвей рванул вниз. Добежав до середины лестничного пролета, он перемахнул через перила сразу на следующий. Так, в несколько прыжков, достиг второго этажа. Здесь вышла заминка. Приземлившись на ступеньку, он слегка не рассчитал и завалился на бок. Почти одновременно сзади раздался шум. Выпрямляясь, Матвей оглянулся и увидел стоявшую в дверях квартиры молодую женщину.

– Сумасшедший! – выдохнула она, натягивая поводок с маленькой собачкой.

– Вызовите в сорок девятую «Скорую» и милицию, там убийство! – сказал Матвей и устремился дальше.

Мужчины в униформе сотрудника газовой компании во дворе уже не было. Он и не надеялся его увидеть. Бросившись к выезду на улицу, примерно попытался просчитать действия убийцы. Наверняка он не знал, что в доме посторонний, а весь расчет строился на том, что Гремпель живет одна. Значит, не исключено, что убийца не торопится покинуть район. Спешка по-своему тоже не нужна. Она выдает человека, выделяет его из толпы. Зная об этом, профессионалы никогда не суетятся и обладают крепкой выдержкой. Гремпель умерла быстро и тихо, без единого звука. И это говорило о том, что в ее квартире побывал специалист своего дела. Матвею было достаточно увидеть труп, чтобы стало ясно: работал человек, который много убивал. Он, как говорится, «сделал» женщину в два счета. Она даже испугаться не успела. Матвей примерно понял, как повел себя «газовщик», когда она открыла двери. Негодяй дождался, когда женщина впустит его в квартиру, а оказавшись за ее спиной, зажал одной рукой рот и ударил под лопатку ножом. С одной стороны, ничего сложного, но это на первый взгляд. Любой, даже очень слабый человек, поняв, что ему грозит смертельная опасность, в состоянии оказать нешуточное сопротивление и поднять крик. Поэтому, кроме ловкости, убийца должен обладать недюжинной силой. Но главное все же подготовка. Не каждый вот так вот хладнокровно предупредит, что придет газовщик, а потом преспокойно войдет в квартиру и разделается с ее хозяйкой. Для этого нужны крепкие нервы. Решившегося на убийство может выдать волнение, взгляд, трясущиеся руки или суетливые движения. Судя по тому, как киллер уходил, с выдержкой у него было все в порядке.

Матвей выбежал на улицу и огляделся по сторонам. Газовщика и след простыл.

* * *

Давясь водкой, Ленька с трудом осушил пластиковый стаканчик до дна и замотал головой при виде заботливо протянутого ему Камышом яблока. Закусывать он не хотел. В горло ничего не лезло. Просто с шумом втянул в себя воздух, навалился спиной на ствол березы и, запрокинув голову вверх, зарычал.

– Ну что, отпустило? – тихо спросил сидевший на корточках Глобус.

– Такое разве отпустит? – осуждающе цокнул языком Камыш, который держал в одной руке початую бутылку, а в другой так и не тронутое яблоко.