Муж в наказание

Уговаривать я естественно никого не собираюсь, поэтому снимаю с себя длиннющее платье, что вполне могло сойти за одеяло. Швыряю его на пол и укладываюсь в постель, обложив себя со всех сторон подушками разных размеров.

Свежий воздух в комнате благоприятствует быстрому погружению в сон.

Мне снится моя работа, коллеги, по которым думала, никогда не буду скучать.

А потом сон меняется. Яркие краски моего прежнего мирка поглощает засасывающая тёмная бездна, я слышу душераздирающий надрывный крик. Он принадлежит не мне, а какой-то девушке.

Я хочу бежать… Бежать без оглядки, пока темнота не поглотила меня целиком, но не могу. Ноги тяжёлые, они стали окаменелыми, они не двигаются больше.

Я прилагаю неимоверные усилия, но что бы я ни делала, так и продолжаю стоять на одном месте. У меня не получается продвинуться ни на сантиметр. Тяжело, как если бы на ноги надели кандалы и бросили в воду. Я оказалась на самом дне, и ничего не могу сделать с темнотой, подбирающейся ко мне всё ближе и ближе.

Паника усиливается. Становится трудно дышать, но что бы я ни делала, проснуться не получается. Меня сковывает жуткий страх.

Я уже не понимаю, сон это или реальность. Всё смешалось.

Вдохнуть у меня больше не получается, как ни стараюсь.

— Эмир! Эмир! — пытаюсь я закричать. Я слышу свой голос, но он приглушённый, словно он напарывается на препятствие.

Конечности судорогой сводит, мне кажется, что это всё. Всему пришёл конец, но внезапно я избавляюсь от тяжести, вдавливающей меня с силой в матрас.

Резко скидываю со своего лица подушку, жадно хватаю ртом воздух и закашливаюсь.

Глотку просто раздирает собственный кашель.

В нос бъёт посторонний сладковатый аромат парфюма, явно принадлежащий женщине. Этот шлейф тянется от двери, почему-то настежь распахнутой, а Эмира в комнате нет.

Меня всю трясёт, паника с каждой секундой только усиливается, а затем я вижу за дверью тень, отбрасывающуюся на пол.

Она приближается стремительно, я вжимаюсь в спинку кровати, реву беззвучно и замираю, когда в проёме показывается силуэт человека.

— Диана, зачем ты открыла дверь? — я вздрагиваю от голоса, но когда понимаю, что голос принадлежит Эмиру, все мои беззвучные рыдания преобразуются в самую настоящую истерику.

— Ты оставил меня! — скулю я не в силах справиться с нервной дрожью. — Ты оставил меня одну, Эмир…

Он включает лампу, стоявшую на прикроватной тумбе, подсаживается на край кровати.

— Я слышал крик, ходил проверить что могло случиться. Я оставил тебя всего на минуту. Что стряслось? — обеспокоен он не меньше моего.

— Кто-то пробрался в комнату, — кое-как я проговариваю, давясь слезами. — Эмир, я… это не я открыла дверь… Я не могу… Не могу здесь находиться. Мне надо бежать…

17. Двойной просчёт

Эмир

У меня не возникало ни толики сомнений. Я был уверен в том, что Диана говорила правду. Не было ни единого предлога уличить её во лжи.

И это не по причине непрекращающейся истерики девушки, не из-за неподдельного страха, которого я наблюдаю сейчас в её глазах.

Всё дело в запахе.

Я узнаю его, знаю кому он принадлежит. Лёгкая горчинка хоть уже и успела смешаться с нежным ароматом цветов, которым пахнет Диана, тем не менее это не помешало мне уловить контраст.

Но живя в этом доме, я научился одному простому правилу: нельзя принимать скоропалительных решений, иначе они могут вылезти мне боком. А в данном случае не только мне, но и Диане.

Есть и ещё кое-что, чему я научился за то время, что нахожусь под одной крышей со своей семьёй: я приспособился маскироваться под члена семьи Элмас многим лучше, чем было до того, как я понял, что не желаю иметь с ними ничего общего. Я неплохо камуфлируюсь, меняя защитную окраску под среду обитания, подобно хамелеону. Только это заставляет меня держаться на плаву.

Но знали бы они, насколько порой сильное желание просыпается во мне сорвать эти чёртовы маски и вывести их всех на чистую воду.

— Постарайся уснуть, Диана. Сюда больше никто не войдёт.

Девчонка лихорадочно мотает головой, вцепившись в мои плечи так, словно от меня зависит её дальнейшая жизнь.

Отчасти так оно и есть. Так или иначе, от меня зависит многое, но всё, что я могу сделать в данный момент, никак не ускорит процесс её адаптации к агрессивной среде.

— Не оставляй меня, Эмир. Только не оставляй меня больше!

Я позволяю ей обнять себя. Диана кладёт голову на мою грудь и тихо всхлипывает, омывая кожу своими слезами. Всё это время я стараюсь не шевелиться, не дышать до тех пор, пока всхлипы не сменяются ровным дыханием.

Замечаю за собой нечто странное. Во мне просыпается желание защищать эту девушку любой ценой, оберегать её. Всё бы ничего, но я не должен к ней привязываться.

Всё, к чему я когда-либо испытывал привязанность, безжалостно отнимали у меня. Диану ждёт та же участь, к большому сожалению.

Я не смогу ей помочь. Мне не под силу. Это сейчас она единственный мой союзник. Из нас может выйти неплохой тандем.

Мог бы… Если бы мы встретились при других обстоятельствах.