Музыкальные диверсанты

Помимо концертов Морфесси зарабатывал на жизнь тем, что давал уроки вокала.

В это же время в русской американской прессе появилось сообщение, что певец собирается на гастроли в США, но, вероятно, пошатнувшееся здоровье не дало возможности осуществить эти планы.

И, наконец, о месте и дате кончины певца. Князь Петр Ишеев в своих мемуарах «Осколки прошлого» констатирует:

«После Парижа Морфесси жил в Вене, долго странствовал по Балканам и Прибалтике и в конечном счете обосновался в Германии, где и настигла его смерть».

Некролог. «Русская мысль» (№ 156 от 22.07.1949)

Певец скончался от разрыва сердца в баварском городке Фюссен 12 июля 1949 года. Первой о кончине сообщила парижская «Русская мысль» (№ 155, от 20.07.1949), отметив в некрологе: «Почти до последних дней Ю. Морфесси выступал, объезжая лагеря Ди-Пи».

Остается добавить, что похоронили певца на городском кладбище. Его вдова Ада Морелли вскоре после войны сумела выехать в США, где недавно скончалась в возрасте 97 лет. На мой запрос городские власти Фюссена ответили, что аренда места на кладбище не была вовремя продлена и по истечении положенного срока на месте упокоениях Морфесси был захоронен кто-то другой.

Несмотря на приведенные факты, нельзя назвать артиста апологетом нацизма. Нет никаких данных, что Юрий Спиридонович выступал в Берлине в период с 1933 по 1941 год. До войны он появился в Берлине лишь однажды — 16 марта 1929 года — на жюрфиксе «Литературнодраматического общества имени Островского». Мы уже не раз говорили о том, что в среде эмиграции отношение к вторжению Штлера в СССР было двояким: одни приняли это как нападению на их Родину и как могли боролись с фашистами, другие решили, что война — шанс избавить Россию от коммунистов.

К сожалению, Юрий Морфесси придерживался последней точки зрения.

Прежде чем мы закончим рассказ о перипетиях судьбы «князя цыганской песни», давайте вспомним загадочный эпизод военных времен — запись в июне 1943 года серии пластинок с русскими песнями на фирме «Полидор».

Журналист Николай Лихачев (он же Андрей Светланин, будущий главный редактор журнала «Посев») вспоминал:

«При посещении одного из отделений министерства пропаганды мы слушали записанные на граммофонные пластинки <…> прелестные романсы Лещенко и Морфесси».

Сам факт записи (с учетом обстоятельств и места) кажется изначально не коммерческим, но заказным мероприятием. Да и тираж дисков оказался ничтожно мал.

Крупный исследователь ретроэстрады В. П. Бардадым говорил без обиняков:

«В июне 1943 года 60-летний Юрий Спиридонович, грустный, но не потерявший голос, был приглашен в Берлин граммофонным обществом “Полидор”, чтобы сделать несколько записей. Он исполнил с хором и оркестром под управлением А. Шевченко восемь популярнейших вещей из своего богатого репертуара: “Прощай, мой табор! ”, “Чубчик”, “Цыганка Аза”, “Помню я…”, “Эй, ямщик, гони-ка к “Яру”, “Гори, гори”, “Ехали цыгане” и “Любовь цыганки”. Эти записи стали его лебединой песней: больше он нигде и никогда не записывался…»

Вывший супруг «чайки русской эстрады» Анастасии Вяльцевой офицер царского конвоя Василий Викторович Бискупский (1878–1945). В годы Второй мировой он возглавил управление по делам русской эмиграции в Германии и, возможно, стал «продюсером» берлинских записей ЮрияМорфесси

Посмотрим на берлинский вояж внимательнее.

Что за композиции были записаны в разгар войны в Берлине русским артистом, мы знаем, но для кого и зачем?!

Прежде же чем ответить на эти логично возникающие вопросы возьмем «музакальную паузу».