Мыши

– А! Значит, это был профессор Цаплин!-воскликнул легкомысленный молодой человек из Госкомитета, доставая блокнот.-Извините, я запишу, кого вы назвали.

"Если там, в госструктурах все такие, то понятно, почему наука развалилась",-подумал Петросорокин, наблюдая за этим клоуном.

– Кстати, этот профессор… над чем он работал?

– Не знаю, всё ли удастся припомнить… В последнее время он работал над информационной составляющей функционирования нуклеотидов – это точно.

– Что это?

– Ну, это будет трудно объяснить непосвященному.

– Хотя бы в двух словах, Иван Алексеевич! С вашим интеллектуальным багажом!.. Мне ведь начальству надо что-то докладывать!..

Петросорокин позволили Комову высказать все хорошие слова в свой адрес.

– Если вы так просите… Коротко говоря, белок НМДА, который способствует развитию памяти и мозговой деятельности… Нет, это слишком длинно. Надо еще короче. Дело в том, что человек часто умирает не от болезней, а от информации, поступающей в организм. Попробуйте каждый день говорить себе, что всё очень плохо, что вы идиот и устали от жизни, – через год наверняка заболеете раком и умрете. Цаплин исследовал именно эту область.

– Занятно! А опыты он какие-нибудь делал?.. Точнее, делал ли он опыты, ккторые я мог бы понять?

– Ну… например с червем. Он запускал в нервную систему червя – если конечно это можно назвать нервной системой – информационные импульсы, вызывающие стремление – неосознанное конечно – передвигаться быстрее.

– И что?

– Да так. Ничего особенного. У червя вырастали ножки.

– Ножки?

– Ну-да, ножки, ножки. Чтобы бегать.

Растопыренными грязными пальцами Иван Алексеевич изобразил каракатицу, бегущую по рубашке Комова.

Тот непроизвольно отшатнулся.

– А как он запускал эти импульсы? Как кодировал информацию? Может, аппаратура от него осталась?

– Не знаю… Кажется, всё куда-то пропало.

– Скажите, а, кроме червей, каких-нибудь еще подопытных животных он использовал?

– Обезьян.

– Больших?

Иван Алексеевич поднял брови, удивляясь очередному глупому вопросу.

– Не понял.

– Ну… по размерам.

– Какая разница?

– Интересно,-простодушно вздохнул Комов.-Больших, вроде шимпанзе?

– Какие еще шимпанзе!-раздраженно сказал Петросорокин.-Макак… Вот таких.

Его собеседник вздохнул.

– Вам обезьян жалко?-понимающе спросил Петросорокин.

– Да нет… То есть, конечно, жалко, но куда же в науке денешься без подопытного материала, верно?

Иван Алексеевич не успел ни подтвердить, ни опровергнуть эту мысль, как экзальтированный молодой человек уже щелкнул ручкой и закрыл блокнот.

– Значит, Калюжный, Агаланов, Цаплин и Будошников. Спасибо.

– Постойте! А про Калюжного не хотите послушать?-удивился Петросорокин.

– Поверьте, я бы с удовольствием,-проникновенно сказал Комов, размахивая перед его носом рукой с часами.-Но боюсь опоздать на электричку!.. Кстати, этот профессор Цаплин… вы уж извините… Никак не могу вспомнить: какой он?

– Да никакой,-сказал Петросорокин.-Как все ученые. Седоватый… Иногда носит очки.

– Он, вроде, выше меня?

– Наоборот, ниже. Но немного.

– Надо же! Совсем из памяти выпал. А вот машину его помню. Замечательный цвет!

Он протянул руку, торопясь проститься.

– Спасибо, Иван Алексеевич, за помощь.

– А… наш институт восстановят?-спросил Петросорокин.

– Не знаю, не уверен,-честно сказал Комов.

Отойдя на некоторое расстояние от Петросорокина, следователь заметил в укромной низине фигуру и быстренько спустился к ней.

– Послушай, мил-человек…-обратился он к икарийскому жителю, но осекся, когда вдруг обнаружил, что существо оказалось старухой с лицом индейского вождя.

– Бабуля, помоги,-проникновенно продолжил Комов, доставая из кармана портмоне, а из портмоне – две десятки.

– Да я… Хоссподи…-сказала та.-Да отчего же… Помогу.

Куриная лапа в продранной перчатке выхватила деньги так быстро, что Комов ощутил прощальный холодок между пальцами.

– Тебя как звать?

– Матвевна.

– Вот запомни, Матвевна. Там, наверху, – один из ваших, из газетного цеха, Иван Алексеевич… Запомнила?

– Алексеич, запомнила.

– Когда я уйду, сходишь – посмотришь на него. Узнаешь легко: в голубой рубашке, руками орудует, царапки у него поперли.

– Царапки поперли, Хоссп…

– Погоди, не охай!.. Поглядывай, кто к нему ходит. Если увидишь, что кто-то ходит, а еще лучше – если услышишь, о чем говорят, – звони, рассказывай… И внешность запомни, поняла?.. Дай руку.

Он сунул ей несколько телефонных жетонов и брезгливо отдернул пальцы.

– Держи крепче!

– Держу, держу… Хоссп!..

– Будешь делать всё, как надо, – еще денег дам.

Комов повернулся – уйти, но куриная лапа схватила его за одежду.

– А паспорт сделаешь?

– Твой-то где?

– Мошенники украли.

От ее слов за версту несло враньем.

– Сделаю, сделаю… И устрою… (стал соображать: кем? потом придумал) Уборщицей.

– На вокзале!-быстро сказала старуха.

– Ладно, на вокзале. Только смотри в оба. И сразу же звони.

– Да Хоссподи!..

16.