На безымянной высоте

Иноземцев ничего не ответил капитану, а только долго смотрел вслед, играя желваками.

4

Иноземцев вернулся в штаб, где продолжались, разгораясь, прения, заводилой которых был он сам, самый младший по званию и самый молодой среди присутствующих.

— Попрошу сосредоточиться. — Полковник Егоров постучал карандашом по столу. — Продолжайте, Сергей Павлович. Вы готовы? Больше не будете отвлекаться?

— Постараюсь, товарищ полковник… Для меня главный урок войны такой: немцы не дурнее нас, — сказал Иноземцев. — А в тактике до сих пор они зачастую искуснее.

— Тебе, Сергей Павлович, в немецком Генштабе бы служить, — сказал все тот же Анисимов, и все рассмеялись.

— Повторяю, — продолжал, нахмурясь, Иноземцев. — На месте противника я бы именно здесь, на нашем участке, где «исы» и «тридцатьчетверки» могут развить наибольшую скорость, заманил наши танковые соединения подальше в глубь своей обороны и там уничтожил, — сказал Иноземцев. — Полагаю, именно таков их план.

— Так все-таки какие у тебя подтверждения твоим доводам? — спросил Егоров.

— Первое. Противопехотные мины должны ввести нас в заблуждение. Мол, немцы не ждут здесь нашей танковой атаки. И это им, судя по всему, во многом удалось. — Иноземцев мельком глянул на полковника-артиллериста Анисимова. — Второе. Эти минные поля должны отсечь пехоту от танков. А это означает одно: противотанковые средства ждут нас где-то здесь и здесь, в глубине обороны, в районе высоты восемьдесят девять. — Он обвел это место указкой на карте и снова взглянул в окно. Там уже никого не было.

— Пока это только твои предположения, — сказал полковник Анисимов.

— Это верно, — кивнул полковник Егоров, взглянув на часы. — Когда мы получим достоверные сведения о противнике?

— Тебе бы, Сергей Павлович, не просто в немецком Генштабе работать, а в его святая святых — в оперативном отделе, — развил свою шутку Анисимов, и все снова засмеялись. — Ты бы там всем их гудерианам и манштейнам нос утер.

— Итак, это все только предположения, — повторил полковник Егоров. — А когда подтверждение будет?

— Мы планируем взять «языка» сегодня же, — спокойно сказал Иноземцев.

Офицеры переглянулись. Очень уж самонадеянно это прозвучало.

— Уже сегодня? — переспросил Егоров, взглянув на часы.

— Ладно, завтра утром, — поправился Иноземцев. — Хотя кто знает, именно завтра он может нам уже не понадобиться.

— Резонно. А если не удастся взять? — спросил Егоров.

— Если не удастся, следующей ночью проведем разведку боем.

— Вас понял… Товарищи офицеры! — Полковник Егоров встал из-за стола. — А сейчас мы пройдем на передовую для рекогносцировки местности.

Офицеры стали выходить из штаба, и в это время на пороге появился запыхавшийся майор Самсонов.

— Товарищ полковник, разрешите доложить товарищу майору? — обратился он к Егорову.

— Докладывайте, — кивнул Егоров.

— Час назад три переодетых диверсанта под видом армейского патруля захватили нашу штабную машину…

— Это я уже знаю, — прервал его Иноземцев. — Подробности какие?

— …в которой старший лейтенант Горелов й сопровождавший его автоматчик сержант Белянин, а также водитель ефрейтор Краснов возвращались в полк. Белянин убит, Горелов ранен в оба глаза. Диверсанты собирались прорваться на нашей машине сюда, в расположение штаба. Но по дороге были остановлены и затем уничтожены лейтенантом Малютиным, направленным из штаба дивизии к нам для дальнейшего прохождения службы. Сам Малютин при этом получил лишь легкое ранение.

— Ах вот оно что… А что случилось с Гореловым? — спросил Иноземцев.

— Как я уже докладывал, он тяжело ранен в оба глаза, сейчас отправлен в санбат, — закончил Самсонов свой рапорт.

Иноземцев кивнул:

— Достаточно. Долго же ты узнавал… Ладно, спасибо и на этом. А вот, кстати, он и сам, наш герой… — и поднял в знак приветствия руку, когда заметил подходившего Малютина. — Легок на помине. Ну как ваша рука?

Лейтенант сейчас был одет в чью-то застиранную телогрейку, явно большего размера, причем ее левый рукав был свободен, поскольку раненая рука висела на перевязи. Кровь все еще проступала сквозь бинты.

Офицеры остановились, с интересом разглядывая лейтенанта.

— Здравия желаю, товарищ майор! — отдал честь Малютин, несколько смутившийся всеобщего внимания. — Прибыл в ваше распоряжение для дальнейшего прохождения службы.

Он протянул Иноземцеву свои документы.

— Ну здравствуй, Малютин, — кивнул Иноземцев, принимая его бумаги. — Везет же тебе на приключения… Как рука?

— Касательное ранение… Говорят, до свадьбы заживет.

— Вряд ли. Свадьба с мордобоем начнется в самое ближайшее время, — сказал Иноземцев, бегло просматривая его бумаги.

— Считайте, уже зажила.

— Так… Это интересно. Знаешь немецкий?

— Так точно. Моя мать до войны в школе преподавала.

— Это пригодится. Переводчик нам вообще нужен… Но сейчас мне нужнее всего язык, лейтенант! И чтоб это был штабной, кадровый офицер. Все эти старперы-резервисты мне уже во как осточертели. — Иноземцев провел ребром ладони по горлу.

— Когда?

— Еще вчера. Сможешь? Рука сработает? Малютин подумал.