На краю пропасти

Все «то»! Там, в «Центре», куда уходят их радиограммы с сообщениями о движении войсковых колонн по маршруту Кенигсберг-Инстербург, все будет подсчитано, учтено. Военные специалисты разберутся и установят, какие воинские части перебрасываются с одного участка фронта на другой, какие соединения получают подкрепления, где, на каком участке фронта готовится контрудар.

Володя вдруг увидел эмблему, нарисованную синей краской на дверке автобуса: стрела в красном кружочке. Надо зафиксировать: каждое немецкое боевое соединение имеет свой знак, эмблему. Не зря, конечно же, они провели тут эти нудные, тягучие дни и ночи, хотя Нинка права, в общем-то: хоть и важные добывают они тут сведения, но пока все не «то»! За все время удалось засечь только три порожние автоколонны, едущие в сторону Кенигсберга. По-видимому, назад они прошли ночью - с дороги были слышны подвывающие звуки мощных двигателей, но что было в кузовах грузовиков? Сунуться бы в какую из машин, заглянуть под брезенты. Володя собирался уже осуществить проверочку, да Генка запретил: сунешься, а из кузова трах тебя из автомата.

- Что за колонна? - окликнул его Архипов. Геннадий лежал рядом в кустах. Дремал. - Не боеприпасы? Жаль.

Солнце быстро поднималось, и становилось жарко. Нина сняла свитер и была теперь в синей кофточке. Колонна прошла. Пел жаворонок, черной точкой ввинчиваясь в небо. Стрекотали кузнечики, озабоченно попискивала в боярышнике синичка. Нина повернулась на спину, закинула за голову руки. Володя покосился на нее. Хотелось смотреть и смотреть на этот четкий профиль, на густые, темные брови, длинные пушистые ресницы. Он подвинулся к Нине. Какая она стройная... И золотистый пушок над верхней губой... Смуглая ямка, уплывающая в разрез кофточки.

- На шоссе смотри, Вовка, на шоссе... - сказала Нина. - Ферштейн? Выслеживайте, сэр Холмс, фрицев.

- Ты становишься все красивее, Нинка...

- А ты, становишься все болтливее, Вовочка. Моторы опять загудели, а ты о чем?

- Танки, моторы, канты-погоны, - проворчал Седой. - Тупорылые. Шестнадцать танков... Запиши. Из ремонта идут. Видны швы сварки, свежая покраска. Эмблема четвертой танковой армии. Записала?..

Шоссе опустело, Нина положила подбородок на сгиб руки, поглядела на Володю. Улыбнулась, вздохнула: ближе и дороже Вовки Волкова не было у нее человека на этом свете... Если б не война!.. И Володя замолк, но ему очень хотелось поговорить с ней не о танках и войсковых соединениях, а о таких, кажется, недалеких днях мирной школьной жизни, когда она пришла в их восьмой класс, смешливая девчонка с синим бантом в золотистой косе, он сражался из-за нее тогда на «дуэли» в Собачьем переулке с самым сильным парнем в классе, Геркой Роговым, и был избит им... В тот памятный вечер они ходили с Нинкой по вечернему Ленинграду, сыпал снег, а они шли и шли вдоль Невы, и Нинка, балуясь, ловила языкам снежинки...

- Еще колонна грузовиков, - сказала Нина. - Видишь.

- Сворачивают. Очень большая колонна. Эй, Страх. Архипов шевельнулся, подполз к ним, взял из рук Володи бинокль. «Бенцы»... На них обычно и возят боеприпасы. Куда это они?

- Засеки время. Будем ждать возвращения, - сказал Архипов.

Большие грузовые машины шли с востока, со стороны Меляукена, но на перекрестке сворачивали на грунтовую дорогу и, поднимая пыль, быстро уходили к северу от шоссе, в сторону леса. Володя насчитал тридцать грузовиков. Пустые! Это можно было определить по звуку двигателей и по тому, как высоко были подняты кузова, да и рессоры не прогибались. Куда же, за каким грузом они спешат?

- И ночью туда уходили машины, - напомнил Володя. - Что там?

- Может, склады? - Архипов мотнул головой в сторону востока. - Идут бои, и возникла нехватка боеприпасов, а?

- Обуви, продуктов, шнапса?

- Подождем. - Геннадий нахмурился, вздохнул: - Эх, если бы!..

А шлейф пыли все вился над лесом, указывая направление, куда уехали машины...

Так, что еще можно увидеть на шоссе? Мчали, сверкая никелем и лакированными корпусами, изящные легковые автомобили с нарядными людьми. Мягко шурша, катили желтые, красные и синие пассажирские автобусы, громыхали тяжелые, на высоченных колесах фуры, в которые были запряжены рыжие, мордастые и короткохвостые кони-битюги. В телегах сидели «бауэры» в шляпах - такие же мордастые, здоровые, как и их кони. Вот одна повозка остановилась, битюг покосился на хозяина, тот медленно слез, выволок из-под скамейки большой мешок и...