На пути к Сверхчеловечеству

Так что мы не совершим переход, опираясь на собственные силы; если бы это было так, то никто бы не мог сделать это, кроме «духовных атлетов». Но эти атлеты — медитирующие, концентрирующиеся и аскетичные — также не выходят из этого круга, хотя может казаться обратное. Они раздувают свое духовное эго (это эго хуже любого другого, поскольку оно облачается в крупицу истины), а их озарения — это просто светлые разряды в их собственных тучах. Логика этого проста: невозможно выбраться из круга силами этого круга, подобно тому, как лотос вырастает из грязи не силами этой грязи. Нужно немного солнца. И поскольку аскеты и святые и основатели религий во все века только касались разреженного верха ментального пузыря, то они порождали ту или иную Церковь, которая чрезвычайно походила на ту замкнутую систему, от которой они уходили, то есть, догму, свод законов, Заповеди одного–единственного пророка, рожденного в благословенный год 000, вокруг которого разворачивается прекрасная история, навечно привязанная к году 000, как электроны вращаются вокруг ядра, как звезды вращаются вокруг Большой Медведицы, а человек — вокруг своего пупа. А если они действительно выбирались из ментального круга, то делали это лишь в духе, оставляя землю и тела в их обычном увядании. Допустим, каждый новый «столп» был более мудрым, более озаренным, более достойным и добродетельным, чем его предшественник, и он действительно помогал людям, но он не изменил ничего в ментальном круге, как мы видим, в течение тысячелетий — поскольку его свет был лишь другим ликом все той же тени, белым черного, добром зла, добродетелью нищеты, которая сжимает нас в глубинах наших пещер.

Эта непримиримая дуальность, которая отравляет всю жизнь ментального человека — жизнь, которая является лишь жизнью смерти — неразрешима, очевидно, на уровне самой этой Дуальности: с тем же успехом можно бороться правой рукой с левой. Это как раз то, что и делал, без большого успеха, человеческий разум, на всех уровнях своего существования, противопоставляя небеса аду, материю — духу, индивидуализм — коллективизму или не важно какому «изму», который разрастался в этой злосчастной системе. Но невозможно выбраться велением какого–либо «изма», доведенного до его совершенства: лишенная небес, наша земля становится бестолково вертящейся машиной; оторванные от материи, наши небеса являют собой бледную туманность, в которой плавают молчаливые медузы бестелесного духа; лишенные индивидуализма, наши общества становятся кошмарными муравейниками; а лишенный даже своих «грехов», индивид теряет свою точку напряжения, которая помогала ему расти. Истина состоит в том, что никакая идея, сколь величавой бы она ни была, не имеет силы снять эту Искусственность — по той простой причине, что эта Искусственность имела свою ценность и свое время. Но у всего свое время, как у крылатого семени, пролетающего над прериями, пока однажды оно не найдет благоприятную почву и не даст всходы.

Действительно, мы выберемся не через идею, а через органический Факт.

Природа всегда указывает нам на то, что отлично знает, что делает. Мы думаем, что превосходим ее, потому что мы ее ментализируем, классифицируем и используем некоторые ее секреты, но, делая это, мы еще подчиняемся ее закону. И если она действительно знала, как развить радужные щупальца актинии из тусклой протоплазмы, так чтобы та могла лучше охватить свое жертву, и сотворила миллионы различных земных видов, которые предстали пред нашим взором многокрасочной панорамой, то мы должны верить, что у нее также есть веские основания для того, чтобы разнообразить «человеческие актинии», так чтобы каждая из них могла схватить свою «добычу» в многоцветной сети тысяч мыслей, чувств и импульсов. И если этот ментальный круг, этот ужасающий полип, замкнулся на нашем круге, то это наверняка не бесполезная ловушка, через которую мы могли бы перепрыгнуть, будь мы чуть подогадливее. Ведь зачем же ставить эту ловушку, если лишь для того, чтобы выбраться из нее? Если бы пастух–провидец времен Упанишад мог бы перепрыгнуть прямо к сверхчеловечеству, то в чем тогда эволюционный смысл всего этого пота и крови? Ничто не бесполезно в этом мире, нам надо еще поискать ту боль, которая не несла бы в себе тайную силу роста.