На путях к Священному союзу: идеи войны и мира в России начала XIX века

Сам он никогда не подчеркивал свое «авторство» идеи Священного союза. Напротив, Александр хотел убедить себя и окружающих в том, что он, пользуясь властью и политическим превосходством над европейскими монархами, данными ему Богом, лишь воплощает в жизнь насущные идеи своего времени. В воспоминаниях прусского епископа Эйлерта приводятся слова Александра, приписывающие идею религиозно-нравственного обновления политической жизни Европы прусскому королю Фридриху Вильгельму III:

Во дни битв при Люцене, Дрездене, Бауцене, – говорил Александр Эйлерту, – после стольких бесплодных усилий, или несмотря на величайший героизм наших войск, мы тем не менее вынуждены были отступить; ваш король и я, мы не могли не придти к убеждению, что власть человеческая ничтожна и что Германия погибнет, если не будет особенной помощи и благословения божественного Промысла. Мы ехали рядом, ваш король и я, без свиты; мы оба были серьезны, предавшись своим размышлениям, и молчали. Наконец, этот любезнейший из моих друзей прервал молчание и обратился ко мне с этими словами: «Так дело не может идти! Мы направляемся к востоку, между тем мы хотим, и мы должны идти к западу. Мы придем туда, с Божьей помощью. Но если, как я надеюсь, Бог благословит наши соединенные усилия, тогда провозгласим перед лицом всего мира наше убеждение, что слава принадлежит Ему одному». Мы обещали это друг другу, и мы искренне пожали руки [Пыпин, 1916].

Стремясь представить эти идеи как потребность времени, а не плод личного размышления, Александр в период своей наиболее активной военной и дипломатической деятельности 1813–1814 гг. ищет и находит среду, которая говорит на языке этих идей. Суть их может быть сведена к следующему: не церковь является орудием политики, а, наоборот, политика должна служить интересам религии. Поскольку все люди равны перед Богом, то идея равенства должна распространяться и на народы, и на социальные группы. Существование религиозных конфессий утрачивает свое значение перед лицом внутренней церкви, которая создается в душе каждого верующего путем личного общения с Богом. Помимо большой церкви создаются малые союзы, объединяющие по-настоящему близких в духовном отношении людей, посвятивших себя Богу.

Примером такого союза может служить союз Роксандры Стурдзы, Юнга-Штиллинга и самого Александра I. Юнг-Штиллинг и Р. Стурдза заключили между собой мистический союз, какие в то время были довольно широко распространены в Германии [Ley, 1975, p. 89; Mühhlenbeck, 1887, p. 157; Martin, 1997, p. 155; Зорин, 2001, с. 267]. 10 июля 1814 г. в Бруксале при содействии Р. Стурдзы состоялась встреча Юнга-Штиллинга с Александром I, во время которой речь шла о мистическом христианстве, и оба собеседника остались весьма довольны друг другом в этом отношении. О результате этой беседы Александр в тот же день рассказывал Р. Стурдзе: «Сегодня утром я видел Юнга-Штиллинга. Мы объяснялись с ним как могли, по‑немецки и по‑французски; однако я понял, что у вас с ним заключен неразрывный союз во имя любви и милосердия. Я просил его принять меня третьим, и мы ударили по рукам» [Эдлинг, 1999, с. 198].

По мнению Ф. Лея, «наиболее важным результатом встреч Александра сначала с Юнгом-Штиллином, а затем с Роксандрой Стурдза был, вне всякого сомнения, тринитарный мистический договор, который связал всех троих по обычаю великих мистиков» [Ley, 1975, p. 89]. Скоро этот союз, опять же при содействии Р. Стурдзы, пополнился баронессой Крюденер. Ее имя стало своего рода символом Священного союза. О роли Крюденер в истории возникновения Священного союза существует обширная литература, в которой высказываются диаметрально противоположные точки зрения: от утверждения, что баронессе принадлежит полностью сама идея Союза, до столь же полного отрицания ее участия в создании этой организации.