Народная монархия

Весь ход исторического развития САСШ - в модернизованной форме повторяет нравы первых поселенцев и последних скваттеров и траперов Дальнего Запада, где неограниченность всяких свобод сталкивалась только с судом Линча. И первые поселенцы Северной Америки и ее последние «пионеры» воевали только за «расширение территории». Россия воевала, главным образом, за свое физиче с кое су щ ествование и как нации и, просто, как суммы «физических лиц». Американским поселенцам пришлось бороться с дикими и разрозненными племенами индейцев, нам пришлось ломать такие «самые современные» в каждую данную эпоху завоевательные машины, как татарские, польские, наполеоновские или гитлеровские орды. Мы лили и лили - и кровь и деньги. Америка сберегала и то и другое. У нас выросла некоторая гипертрофия государственной дисциплины, сказавшаяся и во Второй мировой войне, в САСШ - гипертрофированное чувство свободы, и сейчас сказывающееся в остром нежелании взять на себя какую бы то ни было ответственность за что бы то ни было в мире.

В результате тысячелетнего процесса расширения России и четырехсотлетнего процесса расширения САСШ, обе нации оказались обладательницами совершенно разных территорий.

Территория САСШ охраняется от всякого нашествия двумя о к еа н а м и. Она представля е т собою опрокинутый треуголь ник Миссисипи - Миссури со всеми его притоками. САСШ не имеют ни одной замерзаю щ ей гавани. Их северная граница имеет среднюю температуру Киевской губернии. Их естественные богатства огромны и расположены в самых старых областях страны.

Россия ни от каких нашествий не охранена ничем. Ее реки упираются или в Ледовитый океан, или в Каспийский тупик или в днепровские пороги. Россия не имеет, собственно, ни одной незамерзающей гавани - единственное государство мир а , отрезанное от морей не только географией и историей, но даже и климатом. Замерзающие реки и моря заставляли русский т о рговый флот бездейство в ать в течение трех-шести месяцев в году - и одно это уже ставило наш морской и речной транспорт в чрезвычайно невыгодные условия по сравнению со ВСЕМ И остальными странами мира. Половина территории Росс и и (48%) находится в области вечной мерзлоты. Естественные богатств у России , как. и ее реки, расположены, так сказать, издевательски: в центре страны нет вообще ничего. Там, где есть уголь, - нет руды и где есть руда - нет угля. В Кривом Роге есть руда, но нет угля, в Донбассе есть уголь, но нет руды. На Урале есть руда, но нет угля, в Кузбассе есть уголь, но нет руды. Пока Урал работал на древесном угле, Россия вывозила лучшее в мире железо. Когда истребление лесов и прогресс техники потребовали соседства угля и руды, то русская промышленность оказалась в заколдованном кругу. Для того. чтобы «освободить» Донбасс, нужно было покончить с кочевниками. Когда с ними было покончено, - нужны были железные дороги, чтобы возить - руду в Донбасс, или уголь - в Кривой Рог. Для железных дорог нужно железо. Для железа нужны железные дороги. Эта проблема и до сих пор не решена экономически: да, можно возить руду с Урала в Кузбасс и - встречными маршрутами - уголь из Кузбасса на Урал - но сколько это стоит?!

Золото и нефть, у голь и руда разбросаны по окраинам страны. В ее ц е нтре нет, собственно, ничего. В Германии, Англии и САСШ все это расположено и в центрах и рядом. Рур, Пенсильвания, Бирмингэм. Для транспорта всего этого имеются незамерзающие реки и незамерзающие порты. Есть, конечно, и незамерзающая земля: строительный сезон в средней Германии равен десяти месяцам в году, а в Южной России - пяти-шести месяцам, и в северной - только трем. Советы пытались у длинить этот сезон так называемыми «тепляками», дощатыми футлярами над строящимися зданиями. Технически это оказалось выполнимо. Экономически это оказалось не под силу. И да ж е в нашем сельском хозяйстве, традиционном промысле С вятой Руси, не все обстоит благополучно: чернозем страдает от засухи, достаточ н ое количество влаги получает только северный суглинок. Отсюда еще одно парадоксальное обстоятельств о : на нашем тощем севере сельское хозяйство оказывается рентабельнее, чем на нашем жирном юге.

Исходное ядро русской государственности выросло в географических условиях, которые не давали абсолютно н икаких предпосылок для какого бы то ни было роста. Моск в а не имела н и каких «естественных богатств», если не считать леса, который давал пушнину и в котором можно было кое-как спрятаться от татарских орд. Как торговый пункт, любой пункт нашей территории, в какой можно , закрыв г л аза , ткн у ть пальцем - был если и не лучше , то и никак не хуже Москвы - Новгород, Киев, Вильна или Галич. Все они были ближе к культурным центрам тогдашнего мира, все они, кроме Киева, были вдали от татарских нашествий, Новгород и Киев з анимали у зловые пункты водного трансп о рта, Галич располагал богатей ш ими соляными копями, Москва не имела даже и пахотной земл и : хлеб доставлялся из-за Оки. из «Дикого поля», уже совершенно открытого кочевым набегам.