Читаем Наш Современник, 2001 № 06 полностью

В заключение корреспондент предупреждает, что бездействие российских властей может обернуться серьезными потерями для всей банковской системы РФ, для экономики и финансов страны в целом. Выводы серьезны и тревожны: “Опасный прецедент, который будет создан в случае принудительного списания с НРБ средств... м о ж е т с т а т ь с и г н а л о м для искусственных исков западных компаний и банков к российским организациям, для превентивных арестов их активов за рубежом, для шантажа и вымогательства отступных, для антироссийских кампаний в прессе. Впрочем, действия такого рода уже предпринимаются (разрядка моя, выделено мною. — А. К. )”.

Автор вспоминает иск швейцарской фирмы “NOGA”, шумиху в связи с делом “Бэнк оф Нью-Йорк”, иск к “Русскому алюминию” и другие громкие дела. “Цель этой хорошо продуманной и четко скоординированной работы политическая, — подводит итог “НГ”, — не допустить возрождения и укрепления российской экономики во избежание появления на международной арене сильной России (выделено мною. — А. К. )”.

Хроника российско-американских (и шире — российско-западных) экономических отношений перенасыщена случаями хорошо организованных провокаций со стороны наших партнеров. В процитированной заметке походя упоминается об иске к “Русскому алюминию”. Этот случай заслуживает особого внимания, ибо нейтральное слово “иск” прикрывает громкий скандал, о котором предусмотрительно умалчивают российские СМИ. Лишь под завлекательной рубрикой “Только в газете “Известия” можно прочесть, что “три международные трейдинговые фирмы подали в суд Нью-Йорка иск против главы “Сибала” и “Русала” Олега Дерипаски и его партнера Михаила Черного. Два известных предпринимателя были обвинены в совершении убийств, мошенничестве, подкупе, рэкете, коррупции, отмывании “грязных денег” (выделено мною. — А. К. )” (“Известия”. 28.02.2001). Сумма иска ошеломляет не меньше, чем набор обвинений — 2,7 млрд долларов.

Перейти на страницу:

Все книги серии Наш современник, 2001

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика