Нашествие 1812

Сергей Николаевич смотрел на него с недоверием: шутит он или серьезно? В патриотизме и верности графа государю сомневаться не приходилось, однако он вполне способен подбросить народу выдумку для заглушения тревог от близкой опасности. Полноте, существует ли сей шар в реальности? А может быть, это иносказание и граф имеет в виду совсем иное?

– Нет, благодарю вас, ваше сиятельство, – отвечал Глинка. – Я как первый московский ратник стану в нужный час в ряды ополчения, но ни к какому возвышению я не привык – ни в небеса, ни по службе: на высоте у меня закружится голова.

Опыт с малым шаром не состоялся; в своей записке графу Леппих объяснил, что встретил множество непредвиденных затруднений: помощники его неопытны, он должен каждой мелочью заниматься сам, а по незнанию русского языка, управляться с одними немцами. Но теперь всё устроилось, почти весь шар наполнен воздухом, завтра к полудню он поднимется выше сада и будет виден из Москвы в зрительную трубу.

Кутузов тоже прислал письмо из-под Можайска:

«С сокрушенным сердцем известился я, что увеличенные на счет действий армий наших слухи, рассеиваемые неблагонамеренными людьми, нарушают спокойствие жителей Москвы и доводят их до отчаяния. Я прошу покорнейше Ваше сиятельство успокоить и уверить их, что войска наши не достигли еще этого расслабления и истощения, в каковом, может быть, стараются их представить. Напротив того, все воины, не имев еще доныне генерального сражения, оживляясь свойственным им духом храбрости, ожидают с последним нетерпением минуты запечатлеть кровью преданность свою августейшему Престолу и Отечеству. Все движения были доселе направляемы к сей единой цели и к спасению первопрестольного града Москвы. Да благословит Всевышний сии предприятия наши; сие должно быть молением всех сынов России. Прошу Ваше сиятельство уверить всех московских жителей моими сединами, что еще не было ни одного сражения с передовыми войсками, где бы наши не одерживали поверхности, а что не доходило до главного сражения, то сие зависит от нас, главнокомандующих».

* * *

Из Дурыкино предполагалось выступить на рассвете к Бородино, но накануне вечером Кутузов изменил диспозицию, направил армию к Колоцкому монастырю и определил дать сражение там, о чём известил графа Ростопчина, приглашая его приехать. Начали строить укрепления, однако и эта позиция оказалась неудобной: правый фланг располагался на господствующих высотах, но позади него лежала тесная и заселенная равнина. У монастыря оставили арьергард, а обеим армиям приказали идти еще двенадцать верст к селу Бородино близ Москвы-реки. Главнокомандующий прибыл туда первым, осмотрел выбранную Толем позицию и остался ею недоволен.

Багратион начинал закипать: насмешку тут творят над ними, что ли? Ищем, ищем позицию – та плоха, эта нехороша, и всё хуже и хуже находим. Вот так гуся поставили князем и вождем! Впору пожалеть о Барклае. Боялись, что лифляндец француза в Москву приведет, так и этот туда же стремится! Если не повелели ему особо, чтоб наступать, так он и не станет, он более к миру близкий человек – вон, с турками как договор обделал, любо-дорого глядеть, три года кровавых трудов одним махом перечеркнул! А ныне Багратиона и подчиненных его приятно потешили за службу: из попов да в дьяконы, даже спасибо не сказали. Одно хорошо: не Петру Ивановичу теперь за всё отвечать.

«Позиция не слишком выгодная, – думал Барклай, обводя ее взглядом. – Когда Наполеон встанет здесь, на этом холме, она откроется ему, как на ладони, резервы и спрятать некуда. Правое крыло упирается в лес с большими засеками, впереди него течет речка Колоча в крутых, неприступных берегах; через нее перекинут мост к селу Бородино, занятому авангардом. Это хорошо. Рядом с лесом – широкое поле, раздолье для кавалерии; там строят укрепления. Допустим. В центре позиции, перед линиями войск, – господствующая высота, к ней примыкает левое крыло. И это неплохо. Однако на картечный выстрел от возвышенности – поле с глубоким Семеновским оврагом, в котором течет ручей, за ним лежит частый лес. Слева от оврага – селение Шевардино, на высоте рядом с ним строят редут, отделенный от густого леса тесной долиной; эта долина – единственное место для действия кавалерии на всём левом крыле. Везде кусты, позади линии – непроходимые леса, в тылу – глубокая лощина, не удобная для сообщений… Левое крыло – самое слабое место, в случае сильного натиска сюда нельзя будет перебросить подкрепление с правого фланга, а в версте отсюда проходит почтовый тракт. Если французы пойдут от Ельни на Москву по старой Смоленской дороге, они смогут пробраться лесами к Семеновскому и зайти к нам в тыл. Кроме того, на левый фланг Кутузов поставил Вторую армию, вдвое уступающую по численности Первой. Что это? Он снова хочет показать, что ни в грош не ставит Барклая, отведя ему лучше защищенный участок?