Насмешка (СИ)

— Что происходит, Ани? — с тревогой спросил молодой наместник. — Почему ты так прохладна со мной?

— Игры и шалости закончились, ласс Ландар, — ответила она. — Я уже взрослая, а вы хозяин целой провинции. Нам не стоит продолжать наших игр.

Анибэль обошла его и исчезла за дверями своих покоев, оставив стоять оглушенным. Игры? Какие игры, к Нечистому?! Он столько сил положил на то, чтобы сблизиться с ней, а Ани говорит — довольно? Но почему? Да, она уже не дитя, и игры уходят в прошлое, но ведь взрослые отношения подразумевают не только поклоны и церемонии! Почему юная лаисса так резко перечеркнула любую возможность их дальнейшего общения?

Ландар покинул замок Эскильд в тот же вечер, передумав оставаться на ночь, чем сильно огорчил хозяев. Но перед тем, как окончательно скрыться из вида, наместник развернул лошадь и вернулся к лассу Эскильду.

— Мы могли бы поговорить наедине? — спросил Ренваль.

— Безусловно, высокородный ласс, — поклонился несколько удивленный мужчина.

Наместник спешился, и они отошли туда, где их никто не слышал, возвращаться в замок Ландар не хотел. Решив не откладывать далее важного для себя дела, он обратился к отцу Ани:

— Ласс Эскильд, вы считаете меня достойным мужем? Скажите откровенно, я не буду гневаться, — с неожиданной горячностью произнес Ландар. — Благороден ли я? Честен? Достоин ли имени своего рода?

— Да, господин, — ласс Эскильд уверенно кивнул, но в глазах его мелькнуло изумление.

— Ежели я благороден, честен и не опозорил имени своего рода, ни словом, ни делом, то хотели бы вы видеть меня своим зятем? — он нервничал, и чем дальше, тем больше.

Глаза Ландара лихорадочно сияли в свете факелов, лицо горело, словно у Ренваля началась горячка, но он не отводил взгляда, ожидая ответа.

— Это стало бы великой честью для всего нашего рода, — Ландару показалось, что отец Ани с облегчением выдохнул и улыбнулся. — Я ждал вашего предложения через год, но коли уж вы хотите знать мой ответ немедля… Да, я был бы счастлив иметь такого зятя.

— Быть по сему, — кивнул Ландар.

Затем вскочил обратно в седло, подстегнул лошадь и умчался прочь, спеша охладить пылающую кожу. Ренваль мчался впереди отряда, только почему-то не было ликования, не было счастливой улыбки и чувства сладостного предвкушения. Была лихорадка, растерянность и боль, едва заметная, тупая, но она не давала покоя, терзала и мучила. Ландару до безумия хотелось узнать, что случилось с его маленькой Ани. Отчего она стала вдруг такой далекой и недружелюбной, хоть он никак не задел и не обидел ее.

Ругая себя и стыдясь, наместник отправил своего человека последить за поместьем Эскильдов. А вскоре его закружили дела, и Ландару пришлось на некоторое время покинуть провинцию, спеша на призыв короля. Его Величество желал видеть младшего Ренваля, уже достигшего возраста мужчины, и старший брат повез младшего представлять ко двору, где тот и остался. Так повелось еще от Галена Бесстрашного — младшие отпрыски высоких родов служили Валимару, исполняя обязанности при дворе, или же отправляясь с посольствами в другие королевства…

— Господин, Алгид, — голос старшего ратника вывел наместника из задумчивости. — Господин, Алгид, — повторил воин. — Вы хотели остановиться здесь на ночлег.

— Да, хотел, — рассеянно ответил Ландар и повернул коня в сторону города.

Отряд въехал в городские ворота, проследовал до богатого постоялого двора, где останавливалась знать, и наместник впервые за эти дни сам подал руку своей супруге. Она, не глядя, шагнула мимо, даже не тронув протянутой руки. Ренваль чуть поморщился, но догнал и пристроился рядом.

— Что вам угодно, ласс Ренваль? — неприязненным тоном спросила Лиаль.

— Мне угодно, чтобы моя супруга была рядом со мной, — ответил наместник, завладевая рукой лаиссы и укладывая ее поверх своей.

— К великому прискорбию, ваша супруга никогда не сможет уже этого сделать, — Лиа отняла руку. — Она мертва уже много лет. Я же всего лишь одна из многих, кого вы бы с радостью променяли вместе с вашими любовницами, на ту, которой не стало.

Вскинув подбородок, девушка прошла вперед, но вдруг остановилась и вернулась к хмурому наместнику.

— Знаете, Ландар, — тихо произнесла она, — мне было легче, когда я считала, что вы мстите мне за мою неосторожную насмешку над вами. Я даже готова была стать вам женой и воспитывать ваших детей после того, как вы опозорили меня на весь мир, раз уж нас соединили Святые. Но после всего, что вы сделали и сказали за время нашего ужасного супружества, я никогда не смирюсь с участью тени, на которой вы будете вымещать старые обиды и искать избавления от вашей боли. Горите в огне, дорогой супруг, он только ваш, а меня оставьте мне самой и позвольте дожить свой век, называясь вашей пленницей, но не женой. Не награждайте меня тем званием, что мне не принадлежит.