Настоящая мама для двойняшек (СИ)

— Да, — закивала Олеся, да так активно, что длинные косички, которые я ей соорудила после обеденного сна, зашевелились.

— Березовый проезд, дом 5, - тихо сказал Кирилл, вставая рядом с сестрой.

Мысленно простонала. Это ж пригород. Фешенебельный. И стоимость такси до него — бешеная. Но делать нечего, придется ехать. Молилась, что хоть кто-нибудь будет дома, с кем можно оставить детей. А за такси потом папаню заставлю мне возместить.

— Давайте собираться тогда, поедем домой, — улыбнулась детям.

— А папа где? — настороженно прищурился Кирюша.

— Дома ждет, не смог приехать, только что мне написал, — на ходу врала я, искренне надеясь, что мне не влетит за такое самоуправство от бизнесмена, когда он все-таки доедет до детского сада и обнаружит его закрытым. Без детей.

С другой стороны, будет ему наука — нечего телефон отключать. В глубине души мелькнуло опасение, что со Строгановым что-то могло случиться, но я тут же подавила его. Все с ним в порядке, просто кому-то не слишком интересна судьба его отпрысков. Понимала, что скорее всего такие обвинения в адрес мужчины — не обоснованы, но я слишком устала за этот длинный день, хотела есть, спать и безумно переживала за детей. Мало того, что обычно их самыми последними забирают, так сегодня вообще в садике оставили, на попечение воспитателя. Надо будет поговорить с бизнесменом, если, вдруг, представится возможность. И если я вообще переживу этот день.

Пока я пыталась определиться, правильно ли поступаю, дети уже успели одеться и ждали меня. Вновь улыбнулась пятилеткам, вызывала такси, которое обещало приехать через две минуты, и быстро оделась. Благо, на улице уже вовсю гуляла весна, было не холодно, и не надо было напяливать на себя тридцать три одежки — плащ, ботиночки, шарфик, сумка. Все, готова.

Взяв малышей за руки, попрощалась с Зинаидой, неодобрительно качавшей головой.

— Когда Строганов приедет, я скажу ему, куда вы направились, — крикнула она мне вслед. — Все равно мне тут еще часа два сидеть, — пробормотала она, закрывая за нами дверь.

Хотелось развернуться и пройти обратно в группу, оставить Олесю с Кириллом и выяснить отношения с противной теткой — если тебе тут все равно сидеть, то какого черта ты нас с детьми выгоняешь? Но звук поворачиваемого в замке ключа не дал мне этого сделать, да и такси уже мигало фарами у ворот садика. Плевать. Потом ей скажу все, что про нее думаю. Когда детей рядом не будет, и можно будет выражаться тем языком, который все у нас в стране хорошо понимают, а именно — матом.

— Ого, двое, — присвистнул водитель, когда мы подошли к машине. — Подождите, второе кресло достану.

Мужчина проворно выскочил, установил второе кресло на заднее сиденье и помог мне усадить детей, которые уже откровенно клевали носом.

— Что ж вы, мамаша, так поздно детей забираете? — беззлобно проворчал он, усаживаясь за руль, в то время, как я пристегивала себя ремнем безопасности, то и дело оглядываясь на отрубившихся детишек.

— Прошу вас, поехали, — не стала никак комментировать его реплику. Не его дело, что дети не мои, что отец у них — трудоголик, пропавший неизвестно где, а мать — вообще кукушка. И так мне стало обидно за этих малышей, что в глазах защипало. Как так можно?

Вновь посмотрела на две светловолосые головки, склонившиеся друг к другу. Сейчас было особенно хорошо видно, как брат с сестрой похожи. Когда они бодрствовали, порой создавалось впечатление, что они вообще не родные.

Активная Олеська и тихоня Кирилл. Две противоположности. У нее — яркие, живые, голубые глаза, у него — темные карие, вечно настороженные. Разрез глаз малышки был чуть более тонкий, чем у брата, а носик, наоборот, подлиннее. А у Кирилла были более пухлые щечки, да и цвет волос у него был на пару тонов светлее, чем у сестры.

Уже когда мы отъехали от ворот на небольшое расстояние и выезжали на дорогу, мне показалось, что рядом с садиком резко остановилась какая-то яркая иномарка, а из нее выскочил мужчина, но не была в этом уверена, поскольку в это же мгновенье мы скрылись за поворотом. Надеюсь, это не Строганов. А если и он, то Зинаида сообщит бизнесмену, где его дети.

Максим

Резко затормозив перед садом, ругая на чем свет стоит полицейского, себя, Ушманского и вообще весь мир, я выскочил из машины, не потрудившись даже закрыть за собой дверь, и рванул к калитке. Вот только она оказалась заперта. С ужасом перевел взгляд на окна садика — все были темные, только в одном на первом этаже горел свет.

Потряс калитку, надеясь привлечь внимание, что мне с успехом удалось. Занавеска на окне дернулась, кто-то выглянул, а через некоторое время открылись и двери садика. К воротам спешила недовольная низенькая женщина в форме охранника.

— Строганов? — не здороваясь, рявкнула она, словно я оторвал ее от каких-то жутко важных дел.

— Да, где мои дети? — не стал церемониться и я.

— Увезли их, — фыркнула женщина, окидывая меня с ног до головы уничижительным взглядом.

От двух простых слов сердце ухнуло куда-то вниз. Был бы кисейной барышней — хлопнулся бы в обморок, однозначно.

— Куда увезли?

— Куда, куда, к вам домой.