Наталья (московский роман)

Я поворачиваюсь и иду. Я стараюсь идти спокойно. Но так и тянет броситься бежать. Мне всегда не хочется оставлять ее одну, даже на минуту. Кажется, что что-то случится, кто-то пристанет, когда меня не будет рядом. И это будет моя вина.

Я не выдерживаю, мельком оборачиваюсь назад. Она стоит одна у парапета и смотрит вниз, наверно, в ту сторону, где течет река — гранитны берега.

Я захожу быстро в вестибюль. Боря уже сидит с ней внизу в ожидании меня. «Хлеба и зрелищ» — девиз, которым он четко руководствуется. Еще с античных времен.

— А где Наталья? — спрашивает Лина.

— Сейчас познакомлю.

Мы выходим из холла и идем к парапету, где стоит она.

— Это она? — тихо произносит Лина.

— Да.

— Очень приятная.

— Это же еще только спина, — отвечаю я, как мастер.

— Все равно. Остальное уже чувствуется.

Услышав близко наши шаги, она оборачивается.

— Здравствуйте.

— Добрый вечер, — отвечает Боря и повторяет Лина.

— Лина, это Наталья, а это Лина.

К черту, я никогда не умел знакомить, всегда все путаю.

— Очень приятно.

— Саша мне о вас рассказывал, я вас так и представляла.

— Плохо?..

— Что вы!

Наталья улыбается ее восклицанию.

— Санечка мне сказал, что вы приехали из Прибалтики. Как вам Москва?

— О, я здесь уже без счета. Очень нравится, я в нее влюблена и мечтаю здесь жить.

— Это всем хочется, пока не начнут жить. Потому что, когда только приезжаешь сюда, она увлекательна. А когда живешь постоянно или начинаешь жить, она обычна. Правильно, Саня?

— Угу.

Мы стоим с Б. между и по бокам.

— Как работа, Боря? — спрашивает она, но даже не дарит ему улыбку, сразу смотрит на меня. В глазах вопрос: не спросила ли чего лишнего. Мне это жутко нравится, но я внимательно слушаю ответ, ничего не замечая.

— Какая там работа, Наталья, маета одна.

— Да, бедные советские врачи… — они начинают смеяться вместе.

— А чем вы занимаетесь, Наталья?

— Я буду переводчицей или преподавательницей английского языка.

— Это очень интересно, — вежливо говорит Лина.

— Возможно, — отвечает, улыбнувшись, Наталья, — только когда не занимаешься. Санечка мне очень помогает в этом: делать интересными мои занятия, вне института. Очень далеко от него, и занятия, далекие от занятий.

Я не выдерживаю и улыбаюсь, но чуть-чуть, краем. Я стою гордый и возвышенный, одинокий в своем кожаном пальто. Я бы сказал: публичное одиночество.

— Он хороший мальчик, — говорит Лина.

— Саня?! Очень, он особенный мальчик. И особенно, когда спит.

— С кем?

— Конечно, со мной! Санечка.

Я вздрагиваю от ответа и смотрю на нее. Она смела, не стесняется.

— А что тут такого, мы же взрослые люди. Все понимают, что мы с тобой не за ручку держимся.

— Наталья!

— Извини, Санечка, — она виновато и нежно глядит на меня, — я сама не знаю, что со мной. Я тебе говорила, не надо… — она останавливается.

— Наталья, вы замужем? — спрашивает Лина.

Как будто не зная. Весьма оригинальная смена темы.

— Да, и у меня дочь, ей четыре года. Вы меня осуждаете?

— Что вы! — (я впервые вижу, как Лина краснеет). — Это ваша личная жизнь, и вы вольны поступать как угодно.

— Разумеется. А вот многие этого не понимают. Например, мой муж…

Пауза, молчание.

— Он вас любит?

— Не знаю, я этим не интересовалась в последнее время, — резковато отвечает она.

Лина смотрит на нее почти с изумленным восхищением.

— Вы смелая женщина.

— Да, чересчур, — горько усмехается Наталья, что-то она взведена сегодня. Как курок.

— Она не женщина, она еще девушка, только в процессе превращения.

— Санечке кажется, что я всегда буду такой, какой ему хочется, а я уже не та. Многое потеряно, многое замужество изменило, столько утрачено, лучшего… А хотите я вас познакомлю со своим супругом, Лина? Он вам понравится, приятный мужик, такой красивый, сытый экземпляр, как на рекламах зажигалок «Ронсон». Хотите? А… Боря, прости, я совсем и забыла.

— Ничего, ничего, Наталья, продолжай, очень интересно, ты сегодня в необычном амплуа.

— Вот и все, собственно, нечего продолжать. Но если вам Боря нравится, то они примерно одинакового плана…

— Да, Боречка мне очень нравится. А правда можно с вашим супругом познакомиться? Борчик только друг мой.

— Можно, Лина, только он тебя не сможет прописать у себя, у него, случайно, право, но жена, ее зовут Наталья.

Мы все смеемся.

— Двадцать пять минут до начала. Вы идете? — спрашивает Боря.

— Нет, у нас… дела, — отвечаю я.

— Жалко, — говорит Б., хотя ему не жалко.

Наталья вынимает свою сумочку-портмоне, где всякие отделения для всего, и достает вдвое сложенный билет.

— Саня?

— Что?

— Это для Лины?

— Я уже отдал Лине.

— Ты не боишься, что я буду ревновать, Санечка?

— А вы ревнивая, Наталья?

— Нет, наоборот, я ему говорю, что он должен встречаться с другими девушками.

— Да?!

— Она шутит, Лина. Ее это совсем не волнует.

— А я уж подумала. Вы так серьезно говорили. У вас здесь все может быть.

Мы все опять смеемся.

— Так что с билетом, Санечка?

— Отдай его Боре.

— А можно? — она лукаво смотрит на меня.

— Можно.

— Ты потом меня не будешь ругать полвечера, что я что-то не так сделала, — она смотрит только на меня, как будто вокруг никого, пустота.