Научиться быть ведьмой

— О, Никита появился. Ника, к тебе идёт, — шёпотом предупредила подругу Юля. Она вынула из сумочки брошку и быстрым движением вложила в ладонь Вероники, — Держи. Берегла, как зеницу ока. Весь вечер из рук не выпускала. И даже ночью стерегла. Под подушку положила на случай, если Никита в отместку вздумает обыскать мою комнату.

Вероника с хитрющей улыбкой зажала трофей в кулачке — не хотела, чтоб Никита заметил его раньше времени. А то, кто ж его знает? Вдруг вздумает отобрать. До прихода Кощея, лучше ему брошку не видеть. Только, пожалуй, стискивала она любимую вещицу в руке уж слишком судорожно — края божьей коровки врезались в ладонь. И вдруг холодный пот прошиб Нику, она испытала странное чувство — это не та брошь! Вероника мгновенно разжала пальцы и уставилась на насекомое. Да нет, всё в порядке. На ладони красовалась всё та же милая детская вещичка — наивная божья коровка, именно такая, какую вчера Ника с подругами добыли в нелёгкой схватке.

— Можешь не прятать, отбирать не буду, — раздался над ухом Ники ироничный голос Никиты. — Мне обещанный подарок дороже.

— Так я тебе и поверила, — Вероника снова зажала кулак и даже завела руку за спину на всякий случай. — А ты чего опаздываешь? Звонок уже был.

— Долго заснуть не мог — мечтал о твоём подарке. Вот и проспал, — в глазах Никиты прыгали чёртики. — Он, кстати, уже готов?

— Ещё не совсем, но к вечеру будет.

— Сгораю от нетерпения, что это.

— Скоро узнаешь, — пообещала Вероника. — Приходи ко мне часиков в семь вечера. И желательно, чтобы ты был голодным.

Никита усмехнулся, приблизился вплотную к Нике и шепнул ей на ухо:

— Я и так постоянно голодный.

Фраза прозвучала двусмысленно, но Вероника решила, что благоразумнее будет не выяснять, какой голод он имеет в виду. Вместо этого сменила тему.

— Ты пропустил самое интересное. Ректор сделал объявление, что пора уже определиться со специализацией.

— И что ты выбрала?

— Криминалистику.

— Ого! А это ничего, что за всё время существования кафедры…

— …она не выпустила ни одной девушки-детектива, — продолжила за Никиту Вероника. — Ничего — буду первой! А ты что не рад? Мы же будем учиться на одной кафедре!

— Рад, — во весь рот улыбнулся Никита. Он опять склонился к уху Ники и перешёл на шёпот, — Пусть все завидуют, что моя девушка самая дерзкая и самая отчаянная из всех студенток.

Щёки Ники вспыхнули. Ей были приятны не столько сами слова, сколько интонация восторга, вложенная в них.

— Только учиться мы будем на разных кафедрах, — с ноткой разочарования констатировал Никита. — Раз уж представилась такая возможность, попробую получить вторую специальность. Скажем, нейролингвистическое программирование. Для работы пригодится.

— Логично, — равнодушно пожала плечами Ника, хотя на самом деле ей было глубоко не всё равно, что со следующего семестра Никита будет сидеть рядом с ней не на всех лекциях.

— Доброе утро, молодые люди, — в аудиторию зашёл Валентин Семёнович. — Надеюсь, у вас всё готово к практическому занятию. Достаньте подготовленные Вами предметы и приступайте.

Ника, наконец, разжала кулак и положила перед собой на парту брошку. Хоть бы не напортачить. Ещё не хватало, чтобы в довершение всех приключений, выпавших на долю милой божьей коровки, под конец её забрал Кощей для нейтрализации. И, как будто специально желая усилить страхи Вероники, профессор начал прогуливаться между рядами парт и пристально наблюдать, как у студентов продвигается работа.

Ника зажмурилась. Вчера вечером она тщательно проштудировала конспект и знала его на зубок. Ей нужно смоделировать ситуацию, в которой брошка спасает ей жизнь. Представить в деталях, прочувствовать, прожить. Хотя как маленький плоский кусочек металла, раскрашенного дешёвыми красками, может это сделать? Ещё с вечера Вероника думала об этом — ничего в голову не пришло. Но вдруг яркая вспышка в мозгу — и картинка сама всплыла перед мысленным взором.

Ника лежит в странной комнате, освещаемой лишь пламенем нескольких свечей. Маленькая незнакомая женщина с длинными волосами и безумным взглядом заносит над грудью Вероники кинжал. Его лезвие хищно блестит, отражая пламя свечей, и молниеносно опускается. Ника не может увернуться, она, вообще, не может ни пошевелиться, ни закричать. Удар! Ещё Удар! Ещё Удар! Но Нике не больно. Кинжал не впивается в сердце, он каждый раз ударяется о металлическую брошь, наивную божью коровку, прикреплённую к платьицу. И эта маленькая милая детская вещичка не пускает хищное лезвие кромсать нежную плоть.

— Двинская, замечательно! — голос Валентина Семёновича пробился до сознания, хотя казалось, что преподаватель находится где-то далеко-далеко, на другом конце Вселенной, в другой жизни. — Вы первая справились с заданием!

Ника открыла глаза. Кощей стоял прямо перед ней.

— Получилось? — удивлённо переспросила Вероника, пытаясь выровнять дыхание.

— Прикоснитесь к оберегу — вы почувствуете, — усмехнулся профессор.