Как результат — стрела «тормозится» в плоти могучего зверя куда скорее, чем сек ирное лезвие или копейный наконечник. Ее древко тоже гораздо менее способно послужить «рожном, удерживающим медведя» (вепря, зубра, боевого коня), чем древко таранного копья или охотничьей рогатины: оно просто переломится при судорожном движении звериных мышц, не сковав по-настоящему движения. Не всегда стрела одолеет и кость, даже относительно слабую. Скорее уж сама сломается, если ударит в кость не под идеальным углом (та же проблема, что и при попадании в доспехи: тонкое древко в этих случаях испытывает слишком сильные вибрационные нагрузки).
Сходные проблемы возникают и при преодолении стрелой «природных преград» вроде кустарниковой чащи, травяной саванны и т. п. Толща воды тоже служит достаточно серьезной преградой. Например, для лучной охоты на рыбу южноамериканские индейцы используют особые стрелы: двух-, а то и трехметровые. На глубину своего древка такая стрела уверенно пробивает слой воды, отделяющий стрелка от крупной рыбины, и без отклонений попадает в цель. Однако для стрельбы «на воздухе» такая техника лучной охоты (или боя) малоэффективна.
По этой причине с луком не выходят против «крепкого на рану» хищника: тигра, льва, медведя… Нет, если тигр загодя выскочит на открытое место в сотне шагов перед гарцующим отрядом, то его успеют быстро и летально нашпиговать тучей стрел; но во всех остальных случаях… Собственно, и в остальных случаях может сорваться с тетивы десяток-другой стрел; треть из них, несмотря на стремительность тигриного броска, даже в цель попадет. Чего доброго, тигр случайно получит тяжелую рану — глядишь, даже умрет через пару дней. Это, безусловно, послужит стрелявшему в него лучнику (а также полудюжине его товарищей) великим утешением на том свете…
Больше всего в «Двух крепостях-» (фильме) меня шокировала сцена успешной стрельбы излуков — слаабеньких, по полету стрелы видно — в гигантских, с лошадь ростом, и по-хищному вертких гиеноволков. Братья-зрители, актеры, режиссер — вы хоть понимаете, что такая тварь неизмеримо менее уязвима, чем тигр?! Хотя в следующей серии и вовсе появился эпизод, когда Леголас, взобравшись по сплошь утыканной стрелами туше мумака, как по крепостной стене (ха-ха! А ведь в Китае существовал такой метод штурма крепостей — только это были особые стрелы в человеческий рост, выпущенные из станковых арбалетов… Как говорят классики — «совсем другая история»!), занимает «стратегическую позицию» у него на затылке — и… Кто не видел, не поверит: одним выстрелом убивает колоссального мамонтозавра, пустив ему в этот самый затылок хлипенькую стрелу из по-прежнему слабенького и ле-егонького лука.
(Ну да, так, в затылок, убивали погонщики вышедших из повиновения индийских слонов: стальным клином, несколькими быстрыми ударами тяжелого молота. При чем тут стрела? И при чем тут мумак, у которого путь от поверхности затылка до спинного мозга минимум втрое больше, чем у индийского слона: туда пожарный багор отбойным молотком надо забивать!)
Может, стрела была отравлена? Да нет, все равно не выходит. К тому же это слишком особая тема, и мы подступимся к ней в другой раз.
А в этот раз, пожалуй, вернемся на нашу землю. Именно на нашу, т. е. на Русь (допустим, Киевскую). Как у нас обстояли дела со стрельбой из лука?
«…В книге Марии Семеновой ‘"Волкодав”, главный герой которой по всем признакам является нашим идеализированным предком, мы, помимо всего прочего, встречаем описание веннского (читай — славянского) лука: “…высотой до груди стоящему человеку, спряженный добрым мастером из можжевельника и березы, оклеенный сухожилиями и рогом и повитый сверху берестой. Страшное оружие. Из таких вот и пробивают дубовую доску за двести шагов”. Приятно, когда человек знает, о чем пишет. И вдвойне приятно, если написано хорошо…»