Навеки твой

— Я вижу, мои дорогие гости потеряли речь от удивления, — произнесла Юдит, — поэтому считаю необходимым кое-что пояснить. О своей супруге, Изабелле, дочери фрау Пермазон, Ханнес точно так же… психологически заботился на протяжении многих лет вплоть до сегодняшнего дня.

— Что ты сделал? — закричала худая поседевшая женщина. — Почему ты так с нами поступил?

Взгляды гостей теперь были прикованы к Ханнесу, который, скорчившись, сидел на краешке стула. Он качал головой, прикрыв лицо ладонями.

— Ты болен, Ханнес! — прокричала фрау Пермазон. — Ты сам, сам тяжело болен головой!

Юдит: чтобы вам было понятно, о чем мы тут говорим, я прочту пару строк, написанных Ханнесом Изабелле. Это письмо прилагалось к роскошному янтарному ожерелью, которое он подарил ей тринадцать лет назад. Юдит взяла пожелтевший листок с нарисованным на нем сердцем и прочитала: «Изабелле, моему ангелочку на земле на двадцатипятилетие. Нас связала любовь. Вечность спаяет еще крепче. Ты мой свет, а я твоя тень. Поодиночке мы больше не существуем. Дышишь ты, дышу и я! Навеки твой, Ханнес».