Навклер Виал 4: Негостеприимные воды

– Зато нас оставят в покое на день, – прошептала Хенельга.

Виал кивнул, а потом вспомнил, что тут ничего не видно.

– Да. День. Не знаю, чем все это закончится, – признался Виал, – но надо пользоваться тем, что дадут нам боги.

– Этот человек заковал тебя. Сложно тебе будет. Не рискуй напрасно.

Виал почувствовал, как товарищ коснулся его, кивнул в знак благодарности. Опять забыл, что его не видно. Говорить не было сил.

Кандалы тяжелые, цепь основательная. Зато кандалы не стягивали запястья, не ухудшали кровоснабжение. Вырвать ладонь не удастся, но Виал думал не об этом.

Какие они тяжелые, какая хорошая цепь. Как приятно пахнет ржавчина, словно кровь.

– Это не я рискую, а они.

Сейчас он не сдерживал ярость, она помогла забыть о боли. Всю злость нельзя тратить, еще пригодится. Упрямство и злость – его единственное оружие.

Внушение помогло, на время о пленниках забыли. Целый день их не трогали, хотя на корабле продолжалась жизнь. Ночью Виал смог по звездам прикинуть, где они находятся. Сон все равно не шел, слишком болели синяки.

По его оценкам, они были в дне пути от священного острова. Выходит, в ближайшие дни у них будет шанс сбежать. Или он вынужден будет расстаться с товарищами, если навклер решит избавиться от рабов в этом городе.

На священном острове имелся рынок рабов, но совсем незначительный. Торговать без пошлин могли только жрецы, а всем остальным приходилось вносить значительную сумму, чтобы открыть лавку на острове. Для некоторых торговцев это просто невозможно, хотя торговля в священном месте приносит баснословную прибыль.

Потому городок на острове небольшой, магазинчиков там не так уж много. Рабы в основном переходят в собственность храма. Не самая худшая судьба, но с этого острова сложно сбежать.

Как все острова Сикании, здесь почти не осталось строительного леса. Не хватит даже на изготовление плота.

Оставалось надеяться, что жадность навклера превысит осторожность.

Его жадность и ненависть. Продать гирцийцев здесь, значит, обеспечить им будущее. На севере в колониях у рабов больше забот, меньше возможностей для отдыха.

О пленниках не забывали. Как бы ни был навклер зол на свой груз, но терять доход не собирался. Морить голодом их не стали. Самого юного из команды корабля отправили с корзинкой в трюм.

Моряку помогли только сдвинуть мачту, чтобы он открыл решетку. Виал по теням понял, что наверху собрались вооруженные люди. Они боялись, что бешенный гирциец выпрыгнет из трюма и накинется на них. Им невдомек, что Виал едва может пошевелиться.

Полностью решетку открывать не стали. Корзинка в образовавшуюся щель не смогла пролезть. Пришлось моряку каждый кусок хлеба бросать по отдельности: клал на краешек, а затем ногой пинал этот кусочек. Так же он поступил с кусками сыра, вяленными оливками.

Продолжалось это долго. Заметивший задержку навклер прикрикнул на моряка, чтобы пошевеливался.

– Нечего с ними возиться, бросай этим свиньям помои и займись делом!

Моряк пробормотал слова извинений, но продолжил так же неспешно кормить пленников.

Приятно слышать, что навклер данаев гнусавит. Наверняка сломал нос, когда встретился с палубой.

Хенельга помогла Эгрегию собрать разбросанную пищу. Жаль было терять даже крошку, ведь держали их на скудном пайке. Вина в этот раз не предоставили. Моряк просто опасался отдать пленникам любой сосуд с напитком.

– Да, соленным заедать жажду, – покачал головой Эгрегий. – А что будет дальше.

Он взглянул на Виала и спросил:

– Что еще ты предпримешь такого умного?

– А если бы тебя за борт потащили.

– Так не потащили же. К тому же мы ничем не обязаны этому кемилцу.

– Ты еще скажи, что это он нам должен, ведь благодаря нам, он обрел свободу.

– Не нам, а тебе, не забывай об этом.

– Как тут забыть, если ты напоминаешь постоянно.

Эгрегий сказал, что всегда будет напоминать. Даже если они выберутся из плена. Несмотря на обиду, он все же передал Виалу паек.

На Мустифа они снова ничего не разделили, а без вина размочить хлеб уже не было возможности. Во рту Виала было сухо, так что и другой вариант кормежки тоже исключался.

Парень все же умрет. Уже четвертый день он не приходит в себя и нормально не питается. А без этого не будет восстановления.

Виал сжевал свою порцию. Пусть сыр и оливы были солеными, а хлеб походил на кусок высушенной глины, все же отказываться от пищи нельзя. В ней тоже содержится влага. Слишком мало, еда тяжелым комком осела в животе и долго мучила пленников.

– Зато нам реже требуется на палубу, – подбодрил спутников Эгрегий.

– На то они рассчитывали? – спросила Хенельга.

Некоторое время они дискутировали на эту тему. В основном бесполезный треп, но он помогал забыться, на время отвлечься.

К полудню солнце раскалило палубу. Гребцы покинули скамьи, расположились под тентами. Корабль шел в дрейфе, управляемый только кормчим. В такую жару команду изводить ни один навклер не станет. Тем более, скоропортящегося груза здесь не было. Кроме потеющих в затхлом трюме пленников.