Не любовь

— Врешь! — медленно произнесла девушка, глядя на него в упор. — Служебная машина только что приехала, но ты не ездил в город. Ты был здесь. Сидел в приемной, развлекая секретаршу! А потом, крадучись, прошмыгнул сюда! Ты боялся, что я, не дай бог, увижу тебя, подкараулю, приду, стану приставать… Ты что же, Вадим, кругами бегаешь от меня по базе отдыха? Мы уже до этого дошли? — голос Миры сорвался, она закусила нижнюю губу, чувствуя, как спазмы сдавили горло, а глаза щиплет от подступивших слез.

Губы Самарина плотно сжались.

— Ты пришла сюда, чтобы устроить мне сцену? — не глядя на нее, медленно произнес мужчина.

— Нет…

— Я должен перед тобой отчитываться?

— Нет, но…

— А не забываетесь ли вы, Мира Сергеевна? — собрав распечатанные документы, Вадим обернулся к ней.

Глядя на него с болью и тоской, Мира поняла, что проиграла. Проиграла ей, потеряв его.

А он даже не смотрел на нее, стоял, глядя куда-то поверх ее головы, будто ее вовсе здесь не было. И во взгляде его она видела равнодушие, полное, глубинное… Он жил своей жизнью, занимался своими делами, даже не вспоминая о ней. А она…

Мира скучала по нему, ей так не хватало его…

Слезы медленно поползли по щекам. Сдерживать их, казаться гордой уже не было сил.

Самарин был зол и озабочен. И ему было совершенно наплевать на то, что чувствует она.

— Нет! — покачала головой Мира. — Я не забываюсь. Вряд ли с тобой это возможно, только… Знаешь, я была счастлива с тобой все это время, и если теперь все кончилось, спасибо тебе за то, что было! — сказала она.

Отвернувшись, девушка спешно покинула офис Вадима.

Глава 29

Последующие недели Мира игнорировала Самарина. Она не могла смотреть ему в глаза. Но сердце начинало ныть, и девушка понимала, что скучает по нему. Вадим снова снился ей каждую ночь, и Мира не хотела просыпаться, чтобы хотя бы во сне побыть с ним чуть-чуть.

Сны прогнали обиду, и Мира, убеждая себя, что вместе им уже не быть, все же мечтала повернуть время вспять.

Она понимала: это мазохизм. Ей следовало бы оставить работу в «Береге роз», уйти, уехать, забыть его. Но сделать последний шаг решимости не хватало. В общем-то, не только из-за Вадима. Ее пугало осеннее безмолвие и одиночество в Старых Дорогах, пугало как никогда.

С обычной своей беспечностью и мальчишеской улыбкой спустя какое-то время Самарин хотел было подкатить к Мирославе, позвонить и пригласить на свидание. Но с некоторым удивлением он обнаружил, что Мира не так покорна и послушна, как ему казалось. Хрупкость, беззащитность и нежность, коими были отмечены ее внешние данные, внутри скрывали нечто большее, чем слабый характер и наивное доверие. Вадим удивился, но не воспринял это всерьез. Ее противостояние вызвало лишь снисходительную ухмылку на его губах. Мужчина был уверен: Мира целиком и полностью принадлежит ему. Да, она замужем, но это ничего не значило. Он давно уже считал, что Поляков, там, в Праге, нашел себе другую, а жену благополучно сплавил в Старые Дороги. И мог ли он думать как-то иначе, если за несколько лет, что Мира проработала в «Береге роз», ее муж так ни разу и не объявился?! Вадим был уверен, от него Мирослава никуда не денется. А значит, он мог унижать ее, пренебрегать ею, но все равно желать. Как бы сильно Самарин ни обидел ее, знал: стоит ему лишь поманить ее, и она придет. Девушка впервые оказала сопротивление, не ответив на его звонок, и потом не перезвонила, чем подзадорила мужчину сломить ее, снова подчинить себе и восторжествовать.

В конце октября профсоюз «Берега роз» предложил своим работникам бесплатные билеты на спектакль в городской Дом культуры. Поехать смогли немногие.

Девчонки из корпуса, Галя и Катя, решив, что заслужили право развеяться и выйти в так называемый «свет», уговорили Миру тоже взять билет, а потом вместе на ее авто поехать на спектакль. И Мира, неожиданно для самой себя, согласилась, вспомнив, что уже бог знает сколько времени никуда не выходила.

Предстоящее развлечение несколько подняло настроение Мирославы, воодушевило ее. Но, оказалось, радовалась она рано. Ответственными за поездку назначили Вадима Аркадьевича и Лину Владимировну. Узнав об этом, Мира сразу сникла. Весь вечер созерцать эту парочку ей совершенно не хотелось, но и отказаться в последний момент и подвести девчонок она не могла.

Собираясь в театр, Мира умело подвела глаза, отчего они стали ярче и больше, а губы накрасила вишневой помадой, в тон лаку на ногтях, распустила и уложила волосы. Надела атласную блузку, темно-синий цвет которой бесподобно оттенял глаза, тонкие шелковистые колготки, выгодно подчеркивающие ее стройные ножки, черную юбку итальянской длины, поверх набросила черное короткое пальтишко под поясок. Обула модные высокие осенние полусапожки из мягкой кожи на высоком каблуке. Черный клатч на серебряной цепочке повесила на плечо. Такую Миру никогда не видели девчонки из «Берега роз». Тем более не видел Самарин.