...Не повод для знакомства

В отличие от беззаботных синичек, Аметист не был расположен к безудержному веселью. То, что ему довольно безошибочно удалось найти след Тамары в красноярских архивах, еще ни о чем не говорило. Хорошо, он знает, что в то время она звалась Тамарой Александровной Сушковой и проживала на улице Гоголя, 12, кв… Так ведь это было десять лет назад! Почти… А если она вышла замуж? В таком случае, уж лучше бы к моменту знакомства с Сашкой она была бы уже замужем — тогда был бы шанс, что она до сих пор Сушкова…

Аметист не стал разыскивать ее через горсправку. Зачем? Ведь у него был ее адрес. Даже с учетом того, что она сменила место жительства, этим путем найти ее будет легче всего.

Подумать только, сколько интересного можно узнать при помощи всего-навсего двадцатидолларовой бумажки, если помахать ею перед носом дворника!

Рано постаревшая от тяжкого труда и количества выпитой водки дворничиха Клава при виде заветной денежки выложила все, как на духу. В принципе, она бы выдала все интересующие сведения холеному господину и совершенно бесплатно, так сказать, на общественных началах, сугубо "из любви к искусству". И не только про Тамару. Она бы ему много чего интересного рассказала и про Катьку из тридцать третьей, и про Кольку-падлюку, сволочь ненасытную, взявшего бутылку водки в долг "до завтра", а сам уж три недели не просыхает, гад ползучий… И про Галину Васильевну из девятнадцатой, стерву сумасшедшую, и про Ленку-инженершу из двадцать седьмой, воровку ЖЭКовскую. Хотя нет, про Ленку — это она сгоряча, про ту нельзя, узнает — с работы выгонит…

— Только Томка Сушкова интересует? Ну что ж, барин, слушай, чего расскажу-то…, - Сизолицая Клава придвинулась вплотную к Аметисту, прижавшись грязной телогрейкой к дорогому Сашкиному пальто из английского кашемира.

— Только Томка тута уже не живет, съехала… Как схоронила всех, ни дня тута больше не жила. Сменяла фатеру на еще лучюю, тож трехкомнатную. Да недалеко отседова, пару остановок на транвае. С дитем и съехала. Вдвоем они нынче, остальных схоронила.

— Кого остальных-то? Говори понятнее. Она замужем была, что ли? И что за ребенок?

— Какой замужем? Хто ее возьмет с дитем-то? Мамаша ейная, царствие ей небесное, все орала-орала, все гоняла девок-то, а не уследила — принесла Томка в подоле-то! Тихая-тихая, а сама возьми да роди.

— А от кого? — поинтересовался Сашка.

— А хрен ее знаить, от кого. Меня свечку держать не приглашали. Только я тебе вот чего скажу, барин, — Клава потянулась блеклыми губами к самому Сашкиному уху, дыхнув свежим перегаром. — Может, мамаша ее, покойница, и не знала, а я вот какую думку гадаю. Ходил к ей все один хахиль, здоровый такой бугаина, высоченный и весь из себя видный. Как старики на дачу — он шасть — и к девке. Ну а потом — знамо дело — брюхо на нос полезло. Токмо он на ей не женилси, поди, почище нашел. А все едино к Томке таскался. До самой трагедии. А вот апосля я его не видела…

— Да какой трагедии? Ты, тетка, яснее выражайся.

— Дык я ж и говорю… На дачу поехали и — бац! Че тебе еще не ясно? Слава Богу, мальца с собой не потянули, а то и мальчонка сгинул бы…

— Что, все погибли?

— Ага, все, как есть все. Мамаша ейная сразу откинулася, а папаня с младшей, с Надькой, еще в больничке лечилися-лечилися, да не вылечилися… Видать, судьба была короткая. А Томка с пацаненком сразу отседова и съехала…

— А мужик тот больше не появлялся?

Клава глупо захихикала малозубым ртом:

— Не-е… Че ему, до меня сюда шлендать, че ль? Я ему без надобности — образованием не вышла…

Сашка задумался немного, что бы еще выяснить у столь разговорчивой Клавы. Спросил на всякий случай:

— А мальчишке сколько лет?

— Юрке-то? Да годов восемь уж будет… Иль девять… А хрен его маму разберет…

Возраст получался многозначительный…

— А как она вообще себя вела, когда здесь жила? Мужики, небось, табунами вились? Особенно, после смерти родителей?

— Про "после смерти" ничего не скажу — говорю ж, съехала сразу. Да только не больно на нее похоже. Говорю ж — тихоня, мышкой прошмыгнет в подъезд, токмо ее и видели. Тихонькая такая всегда была, послушная… А скромна кака! Ее родители знаешь, как шпыняли?! Туда не ходи, этого не делай, туда не погляди… Нельзя про покойников плохо, но эти не люди были — звери. Девок ихних весь дом жалел, любили их все. А когда Томка родила, весь двор чуть с ума не сошел — откуда у такой скромницы? Да я-то знаю, я ейного кобеля частенько тута видала…

— Так говоришь, она теперь не замужем? — сворачивая разговор, напоследок спросил Сашка. Да не тут-то было — Клаве очень понравилось вводить его в курс дела, занимаясь просвещением залетного барина.

— Да кто ж ее возьмет-то с приблудышем? Уж коли папашка отказался, кому она еще нужна? Даже и не сваталси нихто, уж я бы знала…, - и, уже вдогонку уходящему Сашке закричала: — Ты погодь, барин, я тебе еще про Катьку чего расскажу…

Так и не выслушав словоохотливую дворничиху, которую аж распирало от желания посплетничать про Катьку из тридцать третьей квартиры, Аметист поднялся на четвертый этаж.